Серое Преосвященство

В этой сложной ситуации Ришелье старался компенсировать свое вынужденное бездействие на войне удвоенной активностью на дипломатическом фронте. Его первая конструкция из протестантских союзников не удалась. Людовик XIII отдал свою сестру за Карла I понапрасну; вместо того, чтобы сотрудничать с Францией, Англия ввязалась в войну на стороне гугенотов. Датчан разгромила императорская армия. Голландия была слишком слаба, чтобы эффективно действовать на суше. Оставалась только Швеция. Осенью 1629 года Ришелье послал агента к Густаву Адольфу, предлагая французское посредничество между ним и его родственником польским королем Сигизмундом, с которым он уже несколько лет воевал. Королей быстро помирили, и они заключили перемирие на шесть лет. Обезопасив этим свой фланг, Густав теперь мог свободно вторгнуться в Германию — к этому он давно стремился, как по религиозным соображениям (он был рьяным протестантом и габсбургскую Контрреформацию считал дьявольщиной), так и потому, что мечтал превратить Балтийское море в шведское озеро. Но Швеция была бедная страна, и, хотя Густав располагал лучшей в Европе армией, ему мешала нехватка материальных средств. Ришелье предложил ему субсидию в 600 тысяч ливров — менее одной восьмой своих доходов — при условии, что Густав вступит в Германию, разобьет императорские войска, но будет уважать права католических князей. Густав, не желавший уважать католиков, отказался от предложения и летом 1630 года, без всяких субсидий, смело вторгся в Померанию. Ришелье выжидал и не убирал золотую наживку, отлично понимая, что рано или поздно бедность заставит короля принять его условия.

Тем временем на другом краю Германии, в Регенсбурге, Фердинанд созвал Сейм. Он хотел убедить курфюрстов, чтобы они назначили его сына королем римлян — этот титул делал его официальным преемником отца на императорском троне. Он ожидал, что за этот титул придется платить — как и сколько именно, решит долгий торг на Сейме.

Созыв Сейма дал повод Ришелье отправить в Регенсбург чрезвычайное посольство — формально, чтобы обсудить вопрос о Мантуанском наследстве, фактически, чтобы посеять раздор между императором и курфюрстами. Официальным послом короля был профессиональный дипломат Брюлар де Леон, но все знали, что на самом деле Францию представляет скромный капуцин, сопровождавший посольство. Официальной должности отец Жозеф не имел и мандат не давал ему никаких полномочий: он значился всего лишь наблюдателем. Как наблюдатель он обладал свободой в действиях и разговорах, которой посол был заведомо лишен; как ближайшего сподвижника кардинала Ришелье, его слушали с вниманием и почтением, на которое не мог рассчитывать обычный государственный служащий Брюлар.

В это время активные военные действия не велись, и, поскольку какая-то еда в южной Германии еще оставалась, Валленштейн расположился со штабом в Меммингене, приблизительно на полпути между Аугсбургом и швейцарской границей. Узнав о приближении французского посла и его интересного спутника, командующий императорской армией выехал из города им навстречу в сопровождении «восемнадцати карет с князьями, герцогами и пфальц-графами Венгрии и Богемии». Можно вообразить эту сцену: жаркий июльский день, вереница карет, остановившаяся на пыльной дороге, между послом и генералом снуют эмиссары, обсуждающие деликатный и для XVII века бесконечно важный вопрос о порядке соблюдения старшинства; счастливое разрешение проблемы таким образом, что обе стороны спешатся одновременно, дабы приветствовать друг дружку точно посередине между двумя передними экипажами; затем торжественное сближение, изысканные приветствия: низкий поклон, правая нога впереди и слегка развернута в третьей танцевальной позиции, взмах оперенной шляпой, затем рукопожатие, несколько продуманных слов, пышные комплименты. Когда два протагониста закончили ритуал, такой же вычурный обмен любезностями происходит между свитой Брюлара и князьями, герцогами и графами из восемнадцати карет. На заднем плане, выделяясь серой и обтрепанной одеждой среди всего этого вишневого бархата, кружев и драгоценных камней, стоит капуцин, босой, с загрубелыми пыльными ногами. Когда его приветствуют, он наклоняет голову и осеняет приветствующего крестным знамением. Валленштейн предлагает ему сесть вместе с собой и послом в громадную золоченую карету; отец Жозеф отказывается: он не заслуживает такой чести; полководец настаивает; в конце концов, монах влезает туда вслед за ними, и они едут в Мемминген: там их ждет официальный банкет, в котором он не сможет принять участие, поскольку сейчас — один из его четырех больших постов.