Серое сердце (СИ)

Мэйнхеттен… Самый промышленно-развитый город Эквестрии, самый современный и — далеко не самый гостеприимный. Четверо жеребцов и две кобылы, запряженные в карету короля Сомбры, бодро выскакивали по дороге, к рассвету довезя своего повелителя до моста, протянувшегося с материка на остров. Их шумное дыхание долгий путь не сбил — вся шестёрка состояла из земных пони, которые если не по скорости, то по выносливости не слишком отличались от поезда. Однако, поездке в комфортабельном вагоне Сомбра почему-то предпочёл именно путешествие извозом.

Всю дорогу Октавия прижималась к тёплому боку короля — ей казалось как-то безопаснее рядом с ним, по крайней мере, пока. Путь не вызывал у неё особой радости, да и сложно испытывать радость с цепями на копытах! Впрочем, даже и без цепей её ситуацию трудно назвать радостной… Когда-то, за время своего бродяжничества, земная хорошо изучила Мэйнхеттен, и знала, какие жестокие там обитают пони. Она даже могла предположить, куда они с Сомброй сейчас едут: в самый дорогой и помпезный отель «Голдхуф». Место это вызывало у неё отвращение, попрошаек от «Голдхуфа» отгоняли, не стесняясь в средствах. Один раз единорог, стоявший при дверях отеля, так хватанул Октавию по спине кнутом, который создал из своей магии, что бедная пони несколько дней после этого не могла играть, и только благодаря экскурсии школьников, у которых нашлись лишние битсы, Окти смогла дотянуть до выздоровления. Зато для толстосумов и знатных пони двери отеля были открыты всегда. Странная вещь — маленькие жеребята оказались готовы выложить последние карманные деньги, а взрослые с мешками, набитыми битсами, давали деньги только своим охранникам, чтобы те разгоняли нищих с их дороги…

Когда они въезжали на мост, кобылка всё-таки не выдержала и прильнула модашкой к стеклу дверцы, смотря вниз — на воду. Солнце красиво осветило проплывавшую под мостом яхточку с несколькими разноцветными фигурками-пони на палубе. Интересно, это рыбаки или спортпони тренируются? Нет, Октавия была уверена, что эти пони плыли не по делам, а в своё удовольствие, путешествовали в открытое море за новыми впечатлениями… Повернув голову и посмотрев вперёд, земнопони была захвачена видом величавых башен Мэйнхеттена, вздымавшихся над городом подобно Кантерлотской горе, поднимавшейся над Эквестрией, только вот гора не сверкала в лучах утреннего солнца. А здесь! Можно было ослепнуть от этих гигантов, в стёклах многочисленных окон которых отражался солнечный свет.

Извозчики и вправду подвезли их к отелю, возле входа в который теперь стоял не единорог в строгом костюмчике, а группа тяжеловооружённых земных пони, с прикрытием из трёх пегасов и четырёх единорогов. Октавия, опомнившись, вылезла из повозки крупом вперёд и отошла в сторону, придержав дверцу для короля. Поднять копыто вместе с цепью не удалось, и чтобы взяться за дверь, ей пришлось приподняться на задние ноги.

- Не забывайся, - шикнул Сомбра со зловещей улыбкой. Несчастная земнопони быстро-быстро закивала.

Почтительно держась позади короля на расстоянии трёх шагов, Октавия пошла следом за Сомброй к дверям отеля. Однако, прямо на её глазах произошло то, что показывало истинное отношение пони Эквестрии к своему правителю: из рядов стражи внезапно выпрыгнул земной пони и направил острое копьё на серебристый нагрудник Сомбры.

- Смефпь пилаву! - промычал он, имея ввиду «Смерть тирану!». И кинулся на жеребца.

Сомбра поймал копьё и жеребца своей магией, не дав ему и четыре раза копытами стукнуть. Повернув пони вертикально и со скукой разглядывая исказившуюся от ярости морду, Сомбра поднёс копьё к его груди и… Октавия зажмурилась, но ушки её всё равно уловили ужасный звук и всхлипы умирающего пони. А затем звук удара тела об землю.

- Выбросьте эту падаль отсюда, - приказал Сомбра и хлестнул Октавию по морде хвостом. - Рабыня! Иди за мной!

Хотя земнопони послушно выполнила приказ, она всё равно не открыла глаз и потому, когда её копыто съехало по чему-то скользкому, пони смогла представить, что всего лишь наступила в лужу… Обыкновенную лужу самой обыкновенной воды. Правда, до самого входа в отель она шла, вытирая эту «воду», старательно шмурыгая копытцем по земле. Открыла она глаза только когда стукнула копытом по ступеньке.