Серпомъ по недостаткамъ

— Заработал, но именно потом. Я тебе еще одну тайну скажу: с Марией Иннокентьевной я месяца не прошло о деньгах говорил, насчет строительства еще одного локомотива, так она сказала что у него сейчас денег вовсе нет и до весны и не будет. Боялась, что рабочим плату задерживать придется, вот как! А у него характер такой: работает больше рабочих на заводе, всеми силами лишний рублик заработать стремится — а все одно подарки всем делает. Ты, кстати, про девушку эту, Машу Векшину, знаешь?

— Что? Я слышала, что она дочь какого-то мастерового…

— Он ее с сестрами и братом забрал из Нижнего, они сиротами были, без всего. Дарья рассказывала — он их привез, кормил, одевал, учил всякому. А потому поставил ее на стекольное дело, отец у нее вроде по этой части был — и к ученью призвал всех жен инженеров своих. Нынче, Дарья говорила, уже гимназический курс ей целиком дали, а сейчас по его просьбе готовят в университет.

— Я слышала… нет.

Что?

— Ну…, в собрании говорили, что полюбовница она… каждым утром к нему бегает.

— В вашем собрании любого из зависти оболгут. К Дарье она бегает, за пирогами — сама ела, поймешь. Я бы тоже бегал, но далеко… хотя теперь может вместе побежим.

— А ты откуда все знаешь? — Елена Андреевна вдруг напряглась.

— Да Дарья мне все и рассказывала, я как-то к нему зашел, а его не было, ждал сидел. Она и жаловалась, что мол по утрам полный дом девиц, а он ровно как папаша строгий всем урок на день определит — и бегом работать. Спрашивала, может я ему найду девушку хорошую, а то с работой своей он и не женится никогда. Ну а я как ее найду? У меня из знакомых хорошая всего одна, и та замужем.

— Это кто еще? — в голосе Елены Андреевны прорезалась сталь.

— Да так одна знакомая… Еленой Андреевной звать. Хорошая, но ревнивая!!!

— Поймал меня, коварный муж мой! Сдаюсь! Да… а как ты думаешь, что дороже: дом или автомобиль?

— Конечно дом. Автомобиль — он же маленький… давай спать, завтра хлопот много.

— Спокойной ночи… знакомый Елены Андреевны.

Утро двадцать восьмого ноября было светлым. В буквальном смысле слова: ночью выпал снег и все вокруг стало белым и сверкающим. Таким же, как и надраенный автомобиль "Божья коровка", которому сегодня предстояло обрести хозяйку.

Собственно, мысль построить для Елены Андреевны нормальный автомобиль возникла у меня после того, как Илья на нее пожаловался:

— Ну что мне делать? Лена просит сделать ей такой мотоцикл, чтобы можно было в платье им управлять. А я же инженер по железным дорогам, придумать для нее разве что паровоз могу!

Поскольку именно благодаря Елене Андреевны у меня весь бизнес так успешно в гору и пошел, я счел жалобу друга "призывом о помощи" — и автомобиль как раз такой помощью и являлся. Бескорыстной помощью. Если насчет ордена Победы (то есть броши "Добрая фея") я точно знал, что она стоит тридцать с небольшим тысяч, то про авто я и считать не стал. Правда Мышка как-то меня укорила, что в "секретную комнату" ушло гораздо больше ста тысяч денег, но ведь это и станки, и куча других разработок, да и рабочим и "модельном цехе", как комната именовалась официально, я меньше сотни в месяц не платил. Так что, думаю, машинка получилась не дороже брошки — хотя и гораздо практичнее.

Хотя, если посмотреть с другой стороны, под машинку были сделаны в обычном резиновом производстве новые формы для шин и камер — изготовленных всего в десяти экземплярах, Машка фары переделывала раз десять, пока не получились какие надо — тоже в счет затрат стекольного завода. Я уже не говорю про гнутые стекла — только под закалку (чтобы при ударе разбивались на мелкие крошки) было истрачено их два десятка. А как Лебедев делал вспененную резину для сидений, сколько сил ушло на эбонитовый руль и клей для кожи, которой был обтянут салон — я и вспоминать не хочу. В любом случае от машинки пользы больше, чем от брошки.

Илья, как и его супруга, несмотря на вторник сидели дома: я заранее предупредил, что будем праздновать событие в полдень. И так же заранее сообщил, что праздновать мы будем вовсе не в небольшом домике у вокзала, так что и готовить ничего не надо. Я точно знал, что лично у меня все к этому празднику готово, поэтому всю ночь спокойно просопел в подушку и снегопада не видел. Да и проснулся поздновато, поэтому Камиллу в кухне я встретил уже позавтракавшую.

— Ты мерзавец и негодяй — объявила мне женщина-химик, едва я вошел в кухню — у тебя на уме только одно: обмануть бедную женщину и потом посмеяться над несчастной мной. Ты зачем это сделал?

— Что сделал? Как я тебя обманул и насмеясля?

— Не делай лицо оскорбленной добродетели. Раз ты знал формулу, то знал и способ синтеза, а раз знал способ — то знал кто его придумал.

— Так, понятно. Только уточни — синтеза чего?

— Да этого твоего дихлордифенилтрихлорметилметана. Это же, если разобраться, вовсе даже дихлордифенилтрихлорэтан, а его синтез придумал Цайдлер почти тридцать лет назад. Ну что скажешь — не так?