Серпомъ по недостаткамъ

Господин Водянинов в более молодые годы состоял на службе в армии, где дослужился до капитана. Вот только никакими войсками он не командовал, поскольку звание свое он заслужил в финансовых подразделениях. Последние семь лет службы он провел в Польше, инспектируя польских подрядчиков — и инспектировал он их настолько качественно, что практически каждый второй из его клиентов оказывался под судом, а потом — и в тюрьме, так как результаты проверок штабс-капитана Водянинова ни один адвокат оспорить не смог. Ну а покинул он Польшу (да и армию заодно) после того, как кто-то из родственников очередного подследственного решил, что в отсутствие "главного свидетеля обвинения" подследственному можно будет избежать каторги — и уже капитан в отставке Водянинов больше года мотался по госпиталям. Каторги подследственный не избежал, правда на нее он отбыл уже с родственником — но это Водянинова утешило мало и к дочери в Царицын он приехал с лютой ненавистью ко всем полякам.

К счастью, поляков в городе было мало, а пенсию по ранению заслуженному воину платили немаленькую (чему в немалой степени поспособствовало финансовое управление армии), так что лет уже десять Сергей Игнатьевич вел размеренную жизнь хорошо обеспеченного пенсионера. И все бы было хорошо, но с каждым днем такая жизнь навевала на борца с коррупцией все большую скуку, и постепенно бывший капитан полностью замкнулся в своем крошечном мирке воспоминаний. Когда его дочь пришла к Мышке с просьбой взять старика хоть на какую-то работу (причем она была готова и сама оплачивать ее, втайне от отца), тот уже и из комнаты своей выходил разве что по нужде, а из дому не выходил месяцами.

Мышка пожалела старика и навестила его "с предложением о работе". А через два часа разговора решила упросить меня взять его на должность главного финансового контролера всей моей… компании? организации? ну, в общем, всех моих заведений. Собственно, Мышка и пришла с этим вопросом ко мне лишь потому, что старика она теперь мечтала взять не в бухгалтерию, а на позицию "рядом с бухгалтерией", и позицию не менее важную (и, главное, оплачиваемую), чем ее должность главного бухгалтера. Ну а поскольку ей я платил уже по тысяче рублей в месяц…

Мне идея понравилась — а больше всего понравилось то, что Мышка нашла действительно очень профессионального помощника. Ведь в любом случае финансовый контроль идет после финансового планирования — так что в моей иерархии Мышка все рано будет главнее. Ну а кто сколько получает… При моем уровне прибыли тысяча в месяц не нанесет непоправимого ущерба.

— У меня нет ни малейших возражений. Тем более что и зарплату Сергею Игнатьевичу начислять тебе придется, а не мне. Так что все нужные бумаги ты и подготовь, а сейчас прошу извинить — уже опаздываю, очень срочные дела. Да, кстати, ты-то не забыла?

Время уже приближалось к десяти — иногда утренние беседы получаются весьма длительными. Главное, чтобы польза от них была — но я действительно почти опаздывал: ведь чтобы праздник начался, как я и обещал, в полдень, мне нужно было Архангельских забрать не позднее одиннадцати. Так что я, даже не дожидаясь, пока Мышка и Водянинов уйдут, побежал в "секретную комнату".

Когда-то, в той, еще "прежней" жизни, я искренне думал, что шоссе еще до Великой отечественной именовались "шоссированными дорогами", да и появились они уже при Советской власти. Но оказалось, что никогда они так не назывались, а с самого начала именовались либо просто "шоссе", либо — сильно реже — шоссейными все же дорогами. Правда от привычных мне шоссе нынешние были одеты в щебенку, а не в асфальт или бетон, но были очень даже приличными. По сравнению с проселочными, конечно же.

В своем городке я все дороги сделал именно "шоссейными". Причем даже особо на это не потратился: щебень у меня для бетона выделывался в изобилии, так что все расходы свелись к приобретению стапятидесятипудового конного катка. Точнее, двух катков, которые, после установки на общую раму с мотором, стали уже именно одним дорожным катком. Одна из "внутренних" шоссейных дорог шла от завода к пристани и, чтобы не пришлось потом грузы перетаскивать с обрывистого берега, она плавно спускалась от завода у берегу фактически по дну небольшого оврага. Так как навигация уже закончилась, дорога эта была пуста, и по ней, ниоткуда не наблюдаемой, за последнюю неделю "Коровка" набегала с полторы сотни километров. Вчера же машину тщательно проверили, вычистили, вылизали все что можно было вылизать — и в половине одиннадцатого я отправился на ней в город.