Серпомъ по недостаткамъ

Ну что, агрегат показал себя во всей красе. И примерно пару кубометров продукта мы получили. Ну а затем я лично упихал эти пару кубометров в жестяную коробку с сетчатым дном (густым ситом из конского волоса), закрыл короб такой же сетчатой крышкой, воткнул ее в специально сделанный на скорую руку пылесос и принялся пылесосить пол в цехе. Не в стекольном — Машка очень тщательно следила за чистотой в своем ведомстве, так что мы переместились в сборочный цех тракторного производства. Пылесосил пол я очень тщательно, а участники всего действа с огромным недоумением наблюдали за моими действиями. Ну а когда пол стал чистым, мы вернулись обратно (причем с нами пошел и Ключников — начальник этого цеха, очень заинтересованный увиденным) и я, раскрыв коробку, стал слой за слоем вынимать стекловату.

— Я думаю, толщины в полфута будет достаточно — первым прокомментировал мои действия Евгений Сергеевич — но, вероятно, стоит поставить после этой ваты и какую-нибудь байку или просто полотно. А то осколки этой стеклянной ваты оторвутся — и как бы хуже не было, чем с конским волосом.

— Бумагу. Если поставить метра два такой же бумаги, как в масляном фильтре, то воздух будет проходить почти свободно. И даже самая мелкая пыль не просочится — да, Ключников действительно хороший инженер, сразу сообразил зачем я пол пылесошу. Но интересно, а откуда уже весь завод знает о стекловате?

— Вы, я гляжу, все уже продумали. И когда можно будет ставить новые фильтры на моторы?

— Думаю, что скоро. Где-нибудь через неделю…

— Я ваты смогу хоть завтра сделать на десять коробок — сообщила Машка. — Мне все равно машинка не нужна будет теперь до конца февраля…

— Вата — это хорошо, но все равно нужно будет бумажный фильтр делать…

— Маш, ты мне пластин стеклянных нарежь, фут длиной и два дюйма шириной, шлифованных по краям — я завтра посажу уже каких-нибудь баб бумажный фильтр делать — попросил Вася — а оснастку я нынче же и сооружу.

— Завтра Новый год, все сидят по домам и веселятся! — сообщим я присутствующим. — Или забыли на радостях? И вообще, а не пора ли всем по домам?

Первое января у меня был объявлено праздничным днем — и народ разошелся праздновать. Праздновали не так бурно, как прошлый новый год — все же магия "двух нулей" и на грамотный народ сильно влияла, но внеплановый выходной народ порадовал. Легко тут сыскать "народную любовь": объявить понедельник выходным. По воскресеньям народ, впрочем, тоже работал — но в основном ремонтники, так что для большинства это был может быть первый в их жизни двухдневный перерыв в работе.

Для пущего веселья площадь перед школой и ее окрестности были обильно засыпаны снегом их снежных пушек, была сделана деревянная горка, обильно политая водой — и желающим прокатиться выдавали в качестве "транспортного средства" жестяные тазы, вокруг площади с горкой были поставлены два десятка столбов с яркими лампами (дуговыми, чтобы действительно светло было), так что народ гулял всерьез.

Но для меня все же Новый год — домашний праздник. Так что отметил я его именно дома, в узком кругу. Бой курантов не передавали за неимением хотя бы радио, так что шампанское было выпито под бой напольных часов, которые мне (в "отместку" за дом и машину подарили на Рождество Архангельские). Затем забежали на огонек и Илья с Еленой Андреевной — и им удалось уговорить Камиллу идти кататься в тазиках на горку. Дарья праздновать уехала в Ерзовку, к племяннику — так что вскоре я просто пошел спать.

А рано утром первого января проснулся, полный новых грандиозных планов. И увидел на подушке рядом с собой копну светло-русых волос.

Глава 22

Варвара Андреевна была женщиной порядочной. В том смысле, что всегда и во всем соблюдала установленный порядок.

В реальном училище, где она преподавала арифметику, ученики за глаза именовали ее "Горгоной" — видимо за взгляд, которым она пронзала не приготовивших домашнее задание. Но уже давно никого "пронзать" не приходилось, и не сказать, что Варвара Андреевна была этим недовольна.

Довольны были работой Варвары Андреевны и попечители, и директор училища — ведь не только в губернии, но и в Москве, и даже в Петербурге работа училища не раз удостаивалась похвалы. А уж как были довольны некоторые ученики! Ведь окончивший реальное с похвальным листом мог учиться в университете! Правда, вольнослушателем, но ведь и таким образом у некоторых получалось стать инженерами. А похвальные листы за работы по математике ученики Варвары Андреевны получали регулярно.

Варвара Андреевна прежде всего воспитывала в учениках дисциплину — ведь именно дисциплина была, по ее мнению, важнейшей основой твердых математических знаний. И, воспитывая дисциплину в других, она то же самое требовала и от себя самой. Порядок и размеренность — это было по ее понятием залогом успеха. И, в соответствии с раз и навсегда установленным порядком, Варвара Андреевна писала ежемесячное письмо сыну.