Серые камни

«Когда откроется наше коварство, Тайрад перестанет сдерживаться, и тогда придет время слаженного удара всех наших сил. Это будет последнее сражение, которое покажет, кому же благоволят Боги, и будем надеяться, что мы их любимчики, потому что мы стоим противостоим ворам и разбойникам. Мы защищаем свою землю, они же уже принесли слезы в дома боржцев. Да падет на головы убийц заслуженная кара…».

— Ох, — вдруг выдохнул Дин-Вар, и Тиен обернулся к нему, но глава Тайной службы смотрел в сторону, и Дин-Таль устремил взгляд туда же, и сердце его сорвалось в бешеный галоп.

К ним приближались всадники, всего девять, вряд ли они могли бы оказать значительную помощь, если бы…

— Госпожа, — сдавленно произнес кто-то рядом. — Неужто и вправду…

— Перворожденная, — эхом откликнулся следующий воин. — Не сойти мне с этого места, лиори!

— Вернулась, — простонал арбалетчик, глядя на черноволосую всадницу с вершины своей башни. — Значит, Боги с нами, значит…

Он не договорил, опустился на колени, как и его товарищи, не сводившие горящих взглядов с Альвии Эли-Борг. Тихий рокот

голосов, словно морские волны нахлынули на Равнину Фаргира и откатились, неся великую весть о возвращении госпожи и повелительницы Эли-Борга тем, кто остался ждать своего часа за пределами Дальнего лога. Люди с жадностью и надеждой всматривались в знакомые строгие черты Перворожденной, опасаясь хотя бы на миг закрыть глаза и упустить явление чуда, в которое уже казалось было сложно верить.

И все-таки она была здесь. Ехала на вороном жеребце впереди своих верных литов, в руках одного из которых гордо реяло зеленое знамя Эли-Борга с оскаленным в прыжке варлахом. И казалось, что на поле брани явилось само Воздаяние в золотых доспехах и с огнем праведного гнева на челе, чтобы покарать убийц и предателей и вознести на крыльях славы преданных воинов, готовых умирать во имя госпожи, даже считая ее павшей.

Один за другим люди опускались на колени перед лиори, остановившей своего скакуна. Она развернула его к своему войску и вскинула руки.

— Дети мои! — зычно выкрикнула Альвия, и голос ее прокатился над склоненными головами, долетел до леса и рассеялся эхом между кронами деревьев. — Сыны Эли-Борга! Не время долгих речей, мы еще успеем наговориться! Нынче время битвы! Последней и безжалостной! Эли-Харт сильно задолжал нам, и пришло время стребовать с него за все беды, постигшие нашу землю! И мы стребуем! Победа или смерть, иного нам не дано! Я вернулась, и я с вами, сыны Эли-Борга! Так обрушим же свою ярость на головы виновных! За землю предков, за родной дом, за Эли-Борг!!!

— За Эли-Борг!!! — слаженным ревом вырвалось из многих сотен глоток, и люди, охваченные ликованием, вскочили на ноги, взметнув в небо окровавленные клинки.

— Что там? — встревожено спросил Дин-Вернис, напряженно вслушиваясь в голоса, доносившиеся от лога.

Дин-Солт широко улыбнулся и сжал его плечо:

— Наша госпожа с нами.

— Что? — ошеломленно воскликнул один из ратников, вскакивая на ноги.

— Лиори?! — выдохнули одновременно Орис и Конт.

— Перворожденная Альвия Эли-Борг пришла стребовать ответ с Эли-Харта за его происки и злодеяния, — ответил Ордман и тут же нахмурился. Он поднял руку и сжал кулак: — Не орать, мы еще в засаде. Ликовать шепотом. — И закончил полушепотом, тряхнув кулаком: — Да!

Тайрад напряженно всматривался вдаль, пытаясь понять, кто явился к боржцам. Жалкая горстка очередных отчаянных смельчаков, опоздавших к началу сражения? Или же за риором, ехавшим на вороном жеребце стоит его рать, и боржцы все-таки получили подкрепление? Это не меняло распределения силы, хартии по-прежнему превышали численность войска противника.

— Не пойму, кто там, — нахмурился лиор.

Итель не отозвался. Он приставил к глазам руку козырьком, продолжая всматриваться в новоявленных всадников.

— Боги, — прошептал второй риор, — они встают на колени. Почему они встают на колени?

— Лиори? — изумленно откликнулся Лийен Дин-Итель.

— Альвия?! — воскликнул Тайрад. — Да вы с ума сошли, она мертва!

И словно насмешка над уверенностью горца, над равниной полетели отзвуки женского голоса. Эли-Харт мотнул головой, после отмахнулся, словно от назойливой мухи и протер глаза. Он вновь устремил взгляд вперед, даже тронул поводья, понуждая коня пройти вперед.

— Господин! — Дин-Итель поспешил следом.

— Не может быть, — прошептал Тайрад, вглядываясь в далекую женскую фигуру в красном одеянии и золотых доспехах. — Это призрак или… Грэйд не лгал, он был уверен… — И вдруг воскликнул: — Альвия! Задери меня твари Архона, это же Альвия! Вот же живучая стерва…

И он, откинув голову назад, расхохотался. Легко и даже радостно. Скорбь, снедавшая лиора все это время, вдруг исчезла, уступая место возбуждению и азарту. Приближенные с тревогой смотрели на своего господина, кто-то даже незаметно постучал себя пальцем по виску, намекая, что Перворожденный сошел с ума, но Тайрад Эли-Харт был попросту… счастлив. У него вновь был противник, настоящий противник, истинный враг, схватка с которым могла принести удовольствие! И лиор потер руки, слушая восторженный рев боржцев.