Серые камни

Лиоры нашли суждение справедливым. Их мало занимали советники Альвии. Дин-Таль еще представлял интерес, потому что теперь была неясна судьба его избрания в мужья, но это относилось к простому любопытству, и вмешиваться в дела продолжения рода лиори Эли-Борга они не собирались.

— Приведите отступника, — велела лиори, разом закрывая дело о прегрешениях советников. Теперь они имели право слова в защиту другого обвиняемого. Эта часть суда миновал, как и было задумано.

Помимо риоров и Савера был найден бывший прислужник в Борге, который бросил бродяге несколько монет из кошелька Дин-Таля. Поклявшись не причинять вреда, Альвия все-таки вырвала у Кейра имя его спасителя, и теперь он ожидал, когда его призовут, чтобы рассказать, о чем говорил с ним раненный риор, о чем сожалел, и что собирался делать после исцеления. За короткий срок люди Дин-Вара провернули немыслимую работу, собрав свидетелей, о которых мог вспомнить изгнанник.

— Наследный риор Эли-Ториан.

— Я вас слушаю, лиори Эли-Борг, — вежливо отозвался Ларсанс.

— Я попрошу вас пригласить одного из чародеев вашего сопровождения, если вы, разумеется, не против.

— Я не против, лиори Альвия, — ответил Ларс. — Пусть призовут Валанта, он лучше всех отличает правду от лжи. Вы ведь этого желаете, Перворожденная?

— Именно, риор Ларсанс, — едва заметно приподняла уголки губ в улыбке Альвия.

— Почему чародей Эли-Ториан? — поднял голову еще один новый сосед Эли-Борга. — Мой чародей не менее силен, и он прибыл со мной.

— Пусть будут два чародея, лиор Эли-Гаст, — чуть склонила голову лиори. — Вы не имеете возражений, риор Ларсанс?

— Ни малейшего, Перворожденная, — также едва заметно усмехнулся Эли-Ториан. — Лиор Эли-Гаст недоверчив, мы к этому привыкли. Если ему так будет спокойней, пусть будут два чародея.

Эли-Гаст на шпильку не ответил. Место для споров было мало подходящим, а он и без того успел показать несдержанность на глазах других лиоров и чужих подданных. Чародеев привели. Они обменялись колючими взглядами, и тогда неподалеку от них встал Ферим.

— Ваши чародеи плохо ладят друг с другом, Перворожденные, отметила Альвия.

— Надеюсь, это не помешает им быть беспристрастными в определении правды. Ферим в суд вмешиваться не станет, но если уловит, что один из ваших чародеев упрямится из желания напакостить второму, он объявит об этом, и мы сменим чародеев. Мое суждение справедливо?

Лиоры вновь согласились с ней, взаимная неприязнь мастеров волшбы была заметна каждому. Чародеи тоже кивнули, все трое. И тогда начался настоящий суд. Вот теперь лиори никуда не спешила, давая Свидетелям прочувствовать показания каждого, кто подходил к кафедре. Допрашивала въедливо, требовала подробных ответов, заставляла время от времени повторять по нескольку раз одно и то же, словно желая, чтобы сказанное засело в головах Перворожденных.

Первыми были заслушаны риоры советники: настоящие и бывший, который уже знал о том, что после суда будет оглашено о его возвращении в Совет на одно из опустевших мест. Второе дожидалось еще не оглашенного жениха лиори, но, когда все уляжется и успокоится, Совет вновь ожидали перемены. Дин-Талю предстояло оставить место адера и заняться делами павшего Фойра, в должность же адера вступал избранник и муж Перворожденной. Но это будет еще не скоро, пока же предстояло выиграть последний бой, и он был не менее важен для Альвии, чем бой за возвращение себе риората. Опасаясь спугнуть удачу, лиори пока молчала о своих задумках, и о будущем было известно только Дин-Бьену. Впрочем, он уже негласно приступил к своей службе и пока люди Вара рыскали по Эли-Боргу, собирая участников давних печальных событий, новый советник погряз в изучении документов за последние годы. Номинальный арест этому не препятствовал, бумаги носили в покои Бьена.

Все остальные арестованные советники также продолжали нести свою службу, действуя через доверенных лиц. Дел за это время накопилось много, и больше всего досталось Дин-Солту. На советнику по внешней политике теперь сыпались депеши из соседних риоратов, в которых помимо поздравлений содержался вопрос о намерениях лиори Эли-Борга, ставшей хозяйкой Эли-Харта. Письма были перенасыщены одами Перворожденной и ее верным сторонникам, их мужеству и отваге. Но смысл был один: как Альвия распорядится с горным риоратом? Писчие Дин-Солта отвечали благодарностью, радовали самолюбие послов и их лиоров, о прочем же туманно говорил, де, всему свое время, и лиори объявит о своих намерениях, когда придет час. Никаких обещаний, но и никаких отрицаний — Солт лично составил текст ответа и отдал своему помощнику для писцов. А теперь лиоры были здесь. Пусть не все, но большинство прибыли лично, желая оказаться уважение правительнице Эли-Борга, а также подтвердить добрые соседские намерения…

— Так стало быть, это ты увез изменника, когда надлежало звать стражу? — строго вопросила лиори, глядя на старичка в простом сером кафтане с шапкой в руках с высоты своего трона. — Отвечай.