Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943

Годер женился совсем недавно и с удовольствием давал Мору разнообразные житейские советы. Поэтому он и Бринкер конечно же должны быть рядом со своим товарищем, предпринимавшим такой важный шаг в своей жизни, как женитьба.

Когда поезд, на котором они ехали, покидал Лорьян, стояла невыносимая жара, и Годер открыл окно их купе. Однако за ночь, когда они значительно удалились к северу, погода резко изменилась, и уже задолго до их прибытия в Киль пошел холодный дождь.

Годер, проспавший ночь у открытого окна, к утру сильно простудился. Он был крайне расстроен тем, что не сможет из-за этого поехать вместе с друзьями в Берлин, и остался в Киле, а его друзья оправились в Берлин без него.

Команда «U-124» была встречена приветственными криками собравшихся в кинотеатре людей, однако надуманный сюжет фильма, его мелодраматический настрой и герои с их простовато-глупыми поступками оставили у них самое скверное впечатление, и поэтому они вздохнули с облегчением, когда фильм, наконец, закончился.

Это был последний поход Вернера Хенке на борту «U-124», и он распрощался со своими сослуживцами. Этот красивый голубоглазый блондин отправился в отпуск, преисполненный самыми радужными надеждами и планами, которые в будущем еще более укрепят его заслуженную репутацию человека весьма удачливого в делах любви.

Хенке,[7] так же как и Шульц и Гюнтер Прин, а также несколько других широко известных командиров германских подлодок, пришел в подводный флот с коммерческого грузового судна, где служил матросом с пятнадцати лет. Как и все они, он был превосходным моряком и смелым, мастерски владеющим своим боевым искусством командиром подлодки. И как ас подводного плавания, командуя «U-515», он заслужил Рыцарский крест с дубовыми листьями.

Сопровождаемый Бринкером, выполняющим обязанности шафера с чувством высокой ответственности, Мор был обвенчан со своей Евой — очаровательной девушкой с золотистыми волосами и завораживающими зелеными глазами. Его познакомили с ней во время предыдущего отпуска в одном из нелепых кафе на тротуарах Кюрфюрстендамм в Берлине, в разгар полуденного дорожного движения, когда им приходилось кричать друг другу, чтобы перекрыть этот шум.

После короткого медового месяца они провели два месяца в Нойштадте — деревеньке на побережье Балтийского моря, где Мор проходил командные курсы.

Ближайший выход на патрулирование в океане должен был стать для Шульца последним, и он рекомендовал командованию передать свою лодку Мору.

Вся команда вернулась в Лорьян в первую неделю июля, и лодка снова вышла на патрулирование уже 10 июля.

Хайнц Экк, который сменил Мора в качестве первого вахтенного офицера, имея на своем счету всего лишь один выход в море, второй вахтенный офицер Ганс Кестер — блестящий молодой офицер со странным прозвищем Умо (ласкательная кличка для лохматой собаки), Бринкер, по-прежнему занимающий должность старшего механика, и инженер-стажер — вот и весь тогдашний офицерский коллектив лодки.

Лодка покинула Лорьян 10 июля, но была вынуждена вернуться в базу уже на следующий день из-за каких-то неисправностей ее механизмов. Потребовалось еще несколько дней на устранение этих неисправностей, и они снова вышли в море уже 15 июля, взяв курс на юг сразу же, как только покинули воды Бискайского залива.

Когда лодка шла параллельно испанскому побережью, вахтенные доложили о каком-то предмете на поверхности моря прямо по курсу. Лодка медленно приблизилась к этому предмету, который оказался сорванной с якоря швартовой бочкой.

— Ее, наверное, сорвало с якоря сильным штормом, — заметил Шульц, обращаясь к Кестеру. — Она могла бы причинить нам серьезные неприятности при случайном столкновении с ней на приличной скорости. — Он перегнулся через край люка и прокричал в рубку: — Артиллерийскому расчету на палубу!

Практическая стрельба по плавающей цели стала своего рода отвлечением от надоевшей всем повседневности плавания, но это развлечение так же быстро закончилось, как и началось: меткие артиллеристы тут же разнесли бочку на куски, и она благополучно отправилась на дно.

Пребывая в хорошем расположении духа, командир быстро настрочил короткую радиограмму в штаб флотилии: «Versenkt eine Tonne».[8]

«U-124» была включена в так называемую «волчью стаю» вместе с «U-109», «U-123», «U-93» и «U-94». И все эти лодки крейсировали на патрульной линии, протянувшейся к югу, в сторону марроканского побережья. Долгое время крейсирование как таковое не давало никаких результатов, пока 10 августа они не получили сигнал от «U-97», направившей их к конвою HG-69, двигавшемуся вблизи Гибралтара.

11 августа «U-79» и итальянские подлодки «Джузеппе Финци» и «Джульельмо Маркони», находившиеся поблизости, также приняли участие в охоте за конвоем. В тот же день «U-79» установила контакт с конвоем. «U-124» сразу же полным ходом направилась к месту обнаружения конвоя.

В полдень внезапно появившийся самолет заставил ее срочно погрузиться. Когда через полчаса она всплыла, в пределах ее видимости оказалась «U-331». Лодки сблизились, и их командиры смогли обменяться новостями.