Серые земли Эдема

– Извините, - сказал мой инквизитор, опускаясь на лавку. - Кажется, вы собирались упасть в обморок. Пришлось дать пощечину.

Он поглядел на меня с сомнением.

– Странно, - проговорил медленно. - Вы слабы. Вы совершенно не подготовлены. И, тем не менее, дважды ушли от настоящих профессионалов. Причем в обоих случаях совершенно фантастическим образом.

– Я вас не понимаю, - пробормотал я, и самому стало противно, до чего жалко прозвучал голос.

А Глеб снова непринужденно откинулся к стене.

– Знаете, - сказал со смешком. - А ведь я побаивался этой встречи. Не выходило из головы: а вдруг и я окажусь в результате… где-нибудь на гребне Безенгийской стены? Представляете, в таком пальтишке на ураганном ветру?

Что за бред? Я продолжал испытывать странное ощущение, будто куда-то плыву. Мешались чувства: облегчения - что это не соратники Глеба хотели расправиться со мной, раздражения - от насмешки в голосе непрошеного попутчика и… что-то еще. Нет, надо успокоиться!

Я сильнее прижался виском к окну и ощутил, что стекло источает промозглый холод. Но в голове прояснилось, и почему-то вспомнился Симон: как он шел, словно танцуя, по повисшему над бездной ледяному гребню.

Черный монах!

– Я никуда не смогу перебросить вас, - моя улыбка, наверное, получилась кривой. - Даже если очень захочу.

Глеб смотрел на меня (и я вдруг понял, что это его настоящее имя), не мигая.

– Значит, вы догадываетесь, - очень тихо сказал он. - Власть над пространством… это ведь почти абсолютное оружие. Можно сделать так, что пуля пройдет по кривой, скользнув по изогнутости пространственно-временного континуума. Можно шагнуть в ледяную стену, и оказаться за сотни километров, по другую сторону гор… А можно сделать еще больше! Целые армии будут вести огонь, но пули и ракеты уйдут в пустоту. Или вернутся и поразят стрелявших… Мне не поверили, что такое возможно. Нигде не ведется даже экспериментов. Слишком много энергии надо, чтобы хоть слегка искривить пространство. Но, выходит, есть и другой путь…

Я промолчал, чувствуя виском ледяной холод. А попутчик наклонился ко мне, обжигая глазами, которые вдруг стали иссиня-черными.

– Только вы не сможете сделать этого, Андрей. - Я машинально отметил, что впервые за время этой встречи он назвал меня по имени. - И никто не сможет. Это не людская игра. Мой совет: пока не поздно, выйдите из нее. Неужели вам хочется быть пешкой в чужой и очень опасной игре.

'Ну да, - кисло подумал я. - Чтобы стать пешкой в вашей…'.

Впрочем, следовало быть осторожным. Очень осторожным.

– Я не хотел принимать ваше предложение, - устало сказал я. - Не нравятся мне тайные организации. Взять хотя бы вашу… Мне кажется, что вы недалеко ушли от террористов. Наверняка слежка друг за другом, подчинение вождям. Хлебнули мы этого в России.

Мой спутник прислонился к стене.

– Понимаю, - сказал невесело. - Порой организации, которым суждено перевернуть мир, возникают гласно. Чаще их приходится создавать тайно, иначе сразу задавят. Но это всегда организация, другого пути нет. И поначалу она часто является Братством единомышленников, только потом такие отношения трудно сохранить… Не скрою, кое-кто из наших все еще хочет пригласить вас. Особенно после этого случая. Но я отговорил. Мы пытаемся прогнозировать будущее и управлять им. А вы, или точнее, силы, которые за вами стоят, являются непредсказуемым фактором. Так что лояльности к нашим целям ожидать не приходится. Но и убивать вас тоже бессмысленно, подберут другого.

Купе омыло голубым мелькающим светом из встречного поезда, гость встал и принялся застегивать пальто.

– Так что разумнее приглядывать одним глазом. Хотя не исключена и помощь. Ведь вы, Андрей, теперь в смертельной опасности - те, кто организовал покушение, опасаются вас. Не уверены, сколько вы знаете и что собираетесь делать? На вашем месте я бы исчез, пока все не уляжется. А вообще с вами сложно. Вы одной ногой здесь, а другой - в неизвестном мире. В этом мы схожи - и я живу уже не столько в этом мире, сколько в другом, будущем.

Криво улыбнулся и неожиданно продекламировал:

'Звук шагов, тех, которых нету,
По сияющему паркету
И сигары синий дымок,
И во всех зеркалах отразился
Человек, что не появился
И проникнуть в тот зал не мог'.

Лязгнула дверь, и он исчез. Я стал уныло глядеть в темноту за окном, через некоторое время в ней появились огни, поезд ненадолго остановился на какой-то станции и поехал снова.

Мне очень не понравился этот разговор. Выходит, за мной следила таинственная организация, что приглашала в Грузию. И мало того, после неосторожного письма в ФСБ пыталась убить. А теперь за мною присматривают еще и Глеб с сотоварищи…