Серые земли Эдема

'Я набираю эти последние строки, а вокруг свистит холодный ветер, обтекая вершину горы. Это невысокая гора, и ее не сравнить со снежными исполинами Безенгийской стены, где начался мой путь. Но и тут в воздухе мелькают снежинки - то ли запоздалые из прошлой зимы, то ли первые той, что грядет. Вдали серебрится морской залив, который я пересек в поезде по дороге сюда. Я почти весь забился в расщелину, но ото мха все равно тянет холодом.

И все-таки я не встаю…

Скоро мир переменится. Многие приложили к этому руку: неумные правительства; может быть, террористы из той таинственной организации; да и я сам немного. Так что не знаю, прочитает ли кто-нибудь мои записи? Возможно, мир погрузится в вечный сумрак и люди забудут все, к чему шли тысячелетия. Хотя вряд ли, человечество крепкий орешек…

Сейчас я выключу компьютер и упакую в несколько слоев полиэтиленовой пленки - хорошо, что припас для защиты от дождя в кармане куртки. В расщелине есть удобная ниша, полиэтилен разрушается медленно и, быть может, кто-нибудь прочитает то, что я записывал в последние месяцы. Надежды на это мало, но компьютер мне больше не понадобится. Только пронумерую файлы…'.

Я хорошо помню, как это было. Нет смысла прокручивать запись…

Что-то отвлекло меня. Я поднял глаза и сощурился на морскую гладь. Какое-то быстрое движение… Или, скорее, тень движения…

Тень птицы, слишком стремительной, что ее саму разглядеть.

И опять ничего. Солнце выглянуло из-за облаков, и несколько косых лучей залили море серебром…

Несмотря на холодный ветер, мне почему-то страшно захотелось спать. Хотя бы пять минут подремлю. Я закрыл ноутбук и положил на мох, глаза неудержимо слипались…

Мне даже стал сниться какой-то сон, но вдруг я увидел во сне ослепительный свет. А потом меня подбросило в воздух, и я на мгновение повис, а затем больно ударился спиной о скалу. Хорошо, что на голове была кепка, а то крепко приложился затылком. Меня продолжало швырять и дальше, а вокруг стоял чудовищный треск, словно одновременно рвался миллион простыней. Или трескался каменный костяк горы…

Кое-как я продрал глаза.

Все плясало перед глазами, но я сообразил, что вижу в основном небо. Оно быстро меркло, и я вспомнил, что только что видел свет, хотя глаза были закрыты. Облака кипели, их дымным полукругом уносило к горизонту. Солнце превратилось в тусклое слепое пятно, его на глазах заволакивала темная пелена. Гору продолжало трясти, хотя уже меньше. Я встал на четвереньки, так меньше били спрятанные подо мхом камни. Чудовищный треск сменился ревом, а тот перешел в глухое рычание…

Наконец все стихло. Во рту было солоно - наверное, прикусил язык. Я очумело покрутил головой и огляделся.

Все изменилось.

Точнее, сопки и залив остались прежними, но их словно придавило непередаваемо мрачное небо. В нем не осталось ни единого просвета, на землю и воду пали глубокие сумерки, только на боках каменного слоника почему-то плясали красноватые отсветы…

Я кое-как встал на ослабевшие ноги и машинально расстегнул куртку, было жарко. Решил посмотреть, что делается по другую сторону сопки, и сделал шаг…

Что-то мягкое упало на голову и, царапнув, скользнуло за расстегнутый ворот. По телу пробежала холодная дрожь, я поспешно сунул руку за пазуху, наткнулся на что-то мягкое и достал… мертвую птичку. Клювик был раскрыт, глаза затягивала мутная пленка. Ничего не понимая, я положил тельце на мох и шагнул дальше…

Вторая птица бесшумно упала рядом.

Что-то забрезжило в голове…

Я облизал пересохшие губы, прижался к каменному слонику, теперь ощутимо горячему, и осторожно выглянул…

А в следующий миг отпрянул: лицо обожгло, как из раскаленной печи. Я побежал по склону вниз с единственным желанием - оставить между тем, что увидел, и собою как можно большую толщу камня.

Далеко внизу влетел в кусты, повис на ветвях и, тяжело дыша, присел на камень. Был весь мокрый от пота, а перед глазами стояло одно…

Бушующее море огня в долине, где прежде стоял институт. Хотя почему 'стоял'? Кажется, часть зданий так и остались нетронутой, только их словно густо полило кровью, а вокруг под пологом черного дыма яростно металось пламя.

Хорошо, что я вспомнил - при ядерном ударе от радиации первыми погибают птицы.

Теперь-то я знаю, что это был заряд небольшой мощности - скорее всего, нейтронная боеголовка, где энергия ядерного взрыва в основном переходит в убийственное жесткое излучение. Его хорошо задерживает земля и камень, так что под защитой сопки мне ничто не грозило.

Но тогда я был в панике.

Скорее!

Я обернул полиэтиленом ноутбук и затолкал в щель между скалами. Может быть, в новом сумрачном мире кто-то его найдет. Тоскливо глянул на угрюмо-стальной залив.

А потом раздвинул запекшиеся губы и хрипло выговорил:

– Открой для меня дверь!

Помнится, еще успел подумать: 'Господи, помоги России! Сколько раз ополчались на нее…'.

9. Оседлавшие бурю