Сестра

– Послушай, Эля, если б я хотел завести с ней роман, я бы сделал это аккуратнее. И сейчас в этой постели лежала бы Марина, а не ты, – Вадим смял в комок компрометирующую бумажку и бросил ее на пол. – Выбрось все из головы, слышишь. Никто мне не нужен, кроме тебя, – мужчина стал ласкать Никольскую с новой силой.

Охватившая их страсть, казалось, стерла остатки сомнений в голове женщины. Любовники поднялись с постели во второй половине дня. Элеонора разогрела вчерашний ужин, привезенный с собой, и пригласила Арбатова к столу.

– Как дела в нашей деревне? – вдруг спросил он. – Я понимаю, что совсем забросил свою идею. Прости, ты же видела, я был никакой. Депресняк меня чуть не раздавил. Пойми, ничего мне не хотелось. Ты что-то говорила о продаже. Почему вообще такие перемены? А как же молодожены? Что, желающих нет?

– Арбатов! Ты меня поражаешь! Ты что, вообще не в курсе? Там сын Далаева погиб!

– А кто такой Далаев? – спросил Вадим, продолжая делать вид, что ничего не знает о трагедии в Глушихе.

– Так, понятно. Ты точно выпал из жизни, и скажу тебе – конкретно так выпал. У меня нет времени да и желания рассказывать тебе подробности. Скажу одно: про идею свою пока забудь. А дом лучше продать. Только, кто его купит… кому нужна эта глухомань!

– Купят, еще как купят. У меня есть на примете покупатель.

– Да? И когда же ты успел?

– Ничего я пока еще не успел, но мысли есть. По моей инициативе ты его приобрела, мне и исправлять свои ошибки. Я думаю, все получится.

– Да ладно, какие ошибки. Кто мог знать, что там такая дребедень начнется.

– Только много нам за него не дадут, – перебил Вадим.

– Сколько дадут, что уж теперь. Давай, дерзай, раз проявил инициативу.

Вскоре Никольская засобиралась в офис.

– Разбирайся с домом, можешь не спешить, у тебя еще отпуск не закончился. Деньги от продажи оставь себе. Все, пока, любимый, я побежала, – женщина чмокнула Арбатова в щеку и пошла к выходу.

Вадим закрыл за ней дверь и выдохнул так, как будто только что сдал экзамен.

– Идиот! Ты полный идиот! Заврался, совсем заврался. Что дальше-то будешь делать?

Побродив по квартире, мужчина поднял смятый клочок бумаги и внес один из телефонов Градовой в свой мобильник, обозначив его не вызывающим подозрения словом «Дом». Нет, он не собирался брать с Лениной сестры денег за то, что должно было достаться ей. Он оформит продажу на бумаге, а для Марины это будет выглядеть, как подарок, как дань памяти ее сестре. Так он легко сможет расположить к себе свою новую знакомую, итак проще будет забрать у нее книгу. В том, что книга находится у Градовой, Вадим не сомневался. Вчера он хоть и напился до чертиков, но до определенного момента помнит все. Загружая в себя спиртное, он не только переворошил все воспоминания из своей жизни, но и проанализировал встречу с Мариной. Как гибель ее бой-френда прошла мимо него? Почему Никольская ничего не сказала о трагедии в Глушихе раньше? Или она говорила, а он, съедаемый депрессией, просто не услышал ее? Арбатов только сейчас осознал, насколько изолировали его от жизни неудачи, преследующие его одна за другой. И надо же, когда он почти смирился со всем, появляется эта Градова! Что это? Стечение обстоятельств? Еще одно доказательство тесноты мира, в котором мы живем? Искать ответы на все эти вопросы Вадим не собирался. Раз уж обстоятельства начали развиваться таким образом, почему бы ими не воспользоваться. Арбатов был абсолютно уверен, что книга вместе с вещами Лены попала в руки Градовой. Как она резко засобиралась, когда речь зашла о книге. Ушла от ответа, сбежала, можно сказать.

– Врете вы, мадам, врете. Книга у вас! – констатировал факт Арбатов. – Что ж, пришло время и мне пригласить вас для беседы, – произнес он и набрал номер Марины.

Глава седьмая