Сестра

– Какого черта, – ругался Арбатов, сидя в машине. – Какого черта! Зачем ты потащила ее с собой? Где мне теперь ее искать?! Дура, какая же ты дура!

****************

Арбатов долго приходил в себя от такого поворота событий. Он был растерян, подавлен и уже сам не знал, чего хочет, и хочет ли вообще. Никольской совсем не нравилось такое его состояние, но теперь она вновь ощутила, что ее любимый снова полностью принадлежит ей. И пусть днем Вадим как будто отсутствовал, почти не слышал ее и не понятно – о чем думал, зато ночью его неуемная страсть проявлялась в полной мере. Элеонора принимала это за выражение вполне заслуженных чувств. «Что могут дать ему эти соплюхи? Разве способны они так любить, как могу это я? Конечно, нет! Я знала – пройдет время, и он поймет это», – думала Никольская, когда, удовлетворенные и обессиленные, они лежали в постели, обнимая друг друга.

Откуда ей было знать, что, занимаясь любовью, Арбатов выпускал наружу не страсть, разожженную чувствами, а злость от пережитых неудач, свое нежелание мириться с мыслью, что он никчемный, ни на что не способный, жалкий представитель мужского населения, место которому там, откуда он приехал. Лишь после секса с Никольской он успокаивался и мог нормально заснуть. Проходили дни, один за другим. Постепенно отчаяние и самокритика поутихли. У Вадима вновь появилась надежда, что не все потеряно. Мысль о том, что книга находится в доме Лениной матери, не выходила из его головы. «Я уверен, книга там. Если она взяла ее с собой, где еще ей тогда быть? Только там. А значит, необходимо навестить несостоявшуюся тещу», – убедил себя Арбатов. Он выбрал время, когда Элеонора погрузилась в решение очередных проблем с родным сыночком, и навестил Марию Федоровну.

Его появление поначалу не вызвало никаких эмоций у подавленной горем женщины. Вадиму вообще показалось, что Тимошкина не в себе.

– Леночку убили. Я знаю, мою девочку убили. Никто не хочет ее искать, никто не верит мне. Она приходит ко мне во сне и зовет, зовет к себе, – повторяла Мария Федоровна одни и те же слова.

О чем бы Арбатов ее ни спрашивал, женщина как будто не слышала его и несла всякий бред про озеро, про то, что Лена просит ее похоронить. Вадим устал от такого общения.

– Мария Федоровна, – перебил он ее. – Я бы хотел забрать Ленины вещи.

– Что? – Тимошкина вдруг очнулась. – Что?! – повторила она. – Вещи?! Пошел вон! Кто ты такой?! Кто ты такой, чтобы забирать то, что осталось от моей девочки! Пошел вон! – Женщина резко поднялась и указала на выход. – Убирайся, слышишь, убирайся!

Арбатов, видя ее угрожающий, полубезумный взгляд, поспешил покинуть не только этот дом, но и саму Глушиху. В салоне то и дело звучали грубые, перемешанные с матом слова, относящиеся как к Лене, так и к ее матери. Дрожащими руками он держался за руль и ехал, не притормаживая перед колдобинами грунтовой дороги. Мужчина сделал остановку, лишь выехав на трассу. Он откинулся на спинку сидения и с облегчением выдохнул.

– Кошмар, она сумасшедшая! Она же могла просто вышвырнуть тебя из дома, – сказал Вадим вслух. – И что дальше? – немного помолчав, задал он себе вопрос. – Что дальше? Как, как забрать у нее вещи? Ждать, когда она успокоится? На это могут уйти годы. Не залезать же к ней в дом! А что? – вдруг зацепился за эту мысль Арбатов. – Может, и правда – нанять кого-нибудь? – подумав немного, мужчина отказался от этой затеи. – Нет, впутывать никого нельзя. Зачем мне лишние глаза и уши. Нет, придется ждать. Успокойся, наберись терпения, – приказал он сам себе, завел двигатель и поехал в Екатеринбург.

Больше года Вадим бездействовал. Он дал себе передышку, да и Элеонора заслуживала внимания. Портить с ней отношения не имело смыла, напротив – Арбатов делал все, чтобы реабилитироваться в глазах своей покровительницы. Когда в следующий раз Вадим решился на поездку в Глушиху, его там ждал очередной сюрприз. По уже знакомому маршруту мужчина добрался до места. Выйдя из машины, он решительной походкой вошел во двор. На дверях дома висел большой замок, и ощущалась какая-то непонятная пустота. Прождав хозяйку несколько часов, Арбатов поехал по деревне. В этой глуши наверняка все и все друг про друга знают, и он надеялся, что ему подскажут, где искать Тимошкину.

– К Тимошихе, значит, приехали, – сказал пожилой мужчина, вышедший из первого дома, перед которым остановился Вадим. – А вы кто ей будете?

– Я? Я друг Лены. Вот недавно узнал, что она пропала, и приехал поддержать Марию Федоровну… помочь, чем могу.

– Опоздали вы с помощью. Померла она, не выдержала потерю дочери и померла. Перед Новым годом мальчишки нашли ее, замерзшую, на берегу озера.

– Да вы что? Как же так? – сделал расстроенный вид Арбатов.