Сестра луны

Миновав счастливое семейство на лоне природы, она устремила свой взор на более привычную картину: жалкие лачуги, откуда доносились звуки музыки. Крохотные хибарки, сколоченные из всякого подручного хлама, будь то обрезки досок или куски жести. Но над каждой лачугой в обязательном порядке торчала кривобокая труба, из которой вился дымок. Подойдя ближе, Мария учуяла сильный запах подгнивших овощей и нечистот, забивших, судя по всему, все стоки.

Она побрела по узкой песчаной улочке, застроенной по обе стороны такими вот самодельными скворечниками, впервые ощутив невольный прилив гордости: как-никак, а сама она живет в отдельной пещере, которую нельзя сравнить с тем, что она видит вокруг себя. Ведь по своим габаритам каждая такая лачуга была гораздо меньше даже ее кухни. Мария украдкой глянула в одну открытую дверь и увидела, что все семейство, скрючившись в три погибели, вкушает трапезу прямо на полу. Или, быть может, они играют в карты.

От невыносимой жажды закружилась голова, и Мария безвольно опустилась на землю, прямо там, где стояла. Уронила голову на колени и замерла в такой позе.

– Hola, сеньора, – услышала она детский голосок.

Подняла глаза и увидела маленького чумазого мальчонку, который внимательно наблюдал за ней, стоя на пороге своей хижины.

– Вы больны? – поинтересовался он у нее на каталанском языке.

– Нет. Просто очень хочу пить. Можешь принести мне немного воды? – взмолилась Мария и для пущей наглядности показала рукой на свой язык и стала тяжело дышать.

– Si, сеньора, я вас понял.

Мальчишка исчез в доме, а через пару минут снова вынырнул на крыльцо с крохотной кофейной чашечкой, явно из кукольного набора посуды. У Марии сердце упало при виде такой крохотули, но делать нечего: залпом осушила холодную воду, которая показалась ей настоящей амброзией.

– Gracias, – вежливо поблагодарила она мальчугана. – А еще можешь принести?

Мальчик быстро сбегал в дом и снова наполнил водой миниатюрную чашечку. А Мария снова залпом осушила ее и вернула с просьбой повторить. Мальчишка весело хихикнул, словно они затеяли между собой такую игру: он беспрестанно бегает в дом и наполняет там чашку водой, а она тут же выпивает воду до дна и просит еще. Так повторилось несколько раз.

– А где твои родители? Где взрослые? – поинтересовалась наконец Мария у ребенка, утолив жажду и почувствовав себя словно родившейся заново.

– Никого нет, все на работе. – Мальчонка махнул рукой в сторону большого города. – Я сейчас дома один. Вы играете в chapas?

Она улыбнулась в ответ и молча кивнула головой. Кто же в детстве не играл в орлянку? Мальчишка тут же извлек из кармана горсть разноцветных бутылочных пробок, и они принялись на пару швырять пробки по песку, соревнуясь, чья пробка улетит дальше. Мария с трудом сдерживалась от того, чтобы не рассмеяться вслух. Ведь нарочно же не придумаешь! Надо ей было добраться до самой Барселоны, чтобы затеять тут игру в chapas, или в орлянку, с незнакомым ребенком, точно так же, как она играла у себя дома с собственными детьми.

– Стефано!

Мария вздрогнула и подняла глаза. Крупная женщина в черном уставилась на нее с осуждающим видом, будто Мария замыслила что-то нехорошее в отношении ее чада.

– Стефано! Где ты был? Я тебя повсюду ищу! Кто эта женщина?

Мария объяснила, попутно попросив прощения у незнакомки.

– Он мне сказал, что дома нет никого из взрослых, что он один, – добавила она, поднимаясь с земли и отряхивая песок со своей юбки.

– Да он вечно где-то шляется, – недовольно буркнула женщина. – Ступай в дом, проказник! – Она спровадила мальчика и обратилась уже к Марии. – А ты откуда?

К счастью для Марии, женщина говорила на цыганском диалекте.

– Из Сакромонте.

– А… даже так? Из Сакромонте? – Она вынесла из дома две табуретки и предложила одну Марии. – А где же твой муж? Ищет работу в городе?

– Нет, он уже работает здесь. Я вот приехала, чтобы повидаться с ним.

– Муж перекати-поле, да? Мне это хорошо известно. Меня зовут Тереза. А тебя как?

– Мария Амайя Альбейсин.

– Ты говоришь, Амайя? Так у меня же есть кузины, которых тоже зовут Амайя. – Тереза звонко хлопнула себя по массивному бедру. – Ты знаешь Леонор и Панчо?

– Знаю. Они живут через две улицы от нас. Леонор недавно родила мальчика. Теперь у них семеро детей. – Мария стала торопливо пересказывать последние новости.

– Тогда мы с тобой, скорее всего, родня. – Тереза широко улыбнулась. – Добро пожаловать в дом! Наверняка ведь проголодалась после такой долгой дороги. Сейчас налью тебе миску супа.

Мысленно вознеся благодарственную молитву Деве Марии за то, как ей повезло найти родных в таком огромном городе, Мария подумала: пожалуй, это счастье, что запутанные и порой очень сложные сети родственных отношений в цыганских общинах раскинулись по всей Испании. Она быстро выхлебала жиденький супчик, с довольно странным вкусом и немного солоноватый.

– А где твой муж работает?

– В Чайнатауне в баре «Манкуэт».

– И что он там делает?

– Он гитарист, а дочь моя там танцует. Ты знаешь, где именно находится этот бар?