Сестра Ноя

Она рассказала о своей несчастной любви, о том, как ее постоянно «забывают», бросают, не обращают на нее внимания. Избранник Яне достался очень занятой, рассеянный человек. Нет, он вообще-то добрый, любит ее и подарки дарит, только почему-то иногда бросает. Нет, обычно он возвращается, просит прощения, что-то опять дарит и опять бросает. Такой вот он, рассеянный деловой человек. Делал ли он предложение? Дважды, только на следующий день все забывал. Родители? Они далеко, в другом городе. Да и не хочется их расстраивать, они с самого начала были против этого парня, он им не понравился. У них на примете есть свой кандидат в женихи, да только Яне тот не нравится, скучный какой-то, скупой и… ее не любит, просто «запал» на ее красоту. Что делать, Арсений?

— Для начала, успокойся, поешь, отдохни. От меня тут недавно жена сбежала. Тоже, наверное, я ей показался слишком занятым и не очень романтичным. Так что комната свободна. Живи пока, а потом все само собой исправится.

— Спасибо большое. Только мне так стыдно вас обременять. Вам и самому нелегко.

— А может, это и к лучшему. Как там в песне «Цветочной» поется: «вдвоем вдвойне веселей». Ты, Яночка, самое главное, не переживай, все будет хорошо. Просто живи и радуйся.

Далеко заполночь, пожелав девушке спокойной ночи, я встал на молитву и долго взывал к Господу о помиловании и вразумлении Яны, жениха её, моей Надежды и всех-всех… Как всегда после хорошей молитвы, почувствовал усталость и тихую радость — такой сложносплетенный знак свыше — дополз до кровати и сразу отключился. Во сне мне явилась Маша и погрозила пальчиком, потом Надя — в слезах, а напоследок Яна в платье невесты протягивала ко мне руки и звала к себе.

Утром я проснулся… в объятиях Яны. Она обнимала меня загорелыми руками и прижималась всем телом. Я резко поднялся и удивленно спросил:

— Яна, что ты тут делаешь?

— Мне ночью не спалось, и я пришла к тебе. Ты же сам сказал, что вдвоем веселей.

— Я не имел в виду, вдвоем в одной постели.

— Я тебе не нравлюсь? — она выскользнула из постели и прошлась по комнате.

— Слушай, ты меня извини, — сказал я, закрываясь рукой от вида обнаженного красивого тела, — но только немедленно выйди из комнаты и оденься. И, прошу, больше так не делай.

Приняв душ и наскоро выпив чашку кофе, я выскочил из дома. Несколько раз звонил Яне, спрашивал: как там она? Девушка отвечала ровно, будто и не случилось чего-то необычного: позавтракала, сейчас готовлю обед, когда тебя ждать после работы?.. Вечером я сидел за обеденным столом у себя дома и с аппетитом уплетал вкусный борщ, котлеты с жареной картошкой и салат. Яна вела себя так, будто жила здесь всю жизнь, и мы лет десять женаты.

— Послушай, Яночка, — произнес я после насыщения. — Большое тебе спасибо за такой вкусный обед. — Смущенно кашлянул. — Я насчет утреннего казуса…

— Ну прости меня, это больше не повторится, — протянула она, погладив мою руку мягкой ладошкой. — Я все поняла.

— Что ты поняла? — спросил я на всякий случай, выдернув руку из-под ее руки.

— Что я тебе как девушка не нравлюсь. — Вздохнула он обреченно.

— Да нет, наоборот, ты очень красива — в том-то и дело. Но я женат, понимаешь?

— А где она, твоя жена? И где мой жених? Что-то их невидно.

— Это неважно. Главное то, что мы с тобой перед ними несем ответственность. Они — пусть как хотят, а мы обязаны сохранять им верность и терпеливо ждать возвращения.

— А что если так вся жизнь пройдет? — спросила Яна.

— Значит, пройдет, — выдохнул я. — Значит мы с тобой именно такую жизнь и заслужили.

— Я так не хочу. Мне счастья хочется, понимаешь. Обычного бабьего счастья. Чтобы вот так дожидаться мужа с работы, кормить его, гулять вместе, спать вместе, детишек рожать, воспитывать их… Что тут плохого?

— А то, что не бывает этого счастья, — сказал я, глядя ей в глаза, прекрасные блестящие глаза. — Покажи хоть одну семью, где есть это сказочное счастье. Я что-то не встречал. По большей части, люди в браке тихо ненавидят друг друга, уже через год-другой романтика отношений улетучивается и наступает время обид, ссор, претензий. Я тебе отдала свою молодость, а ты только пиво сосешь у телевизора, да на соседку поглядываешь и так далее… Брак — это не сказочное киношное счастье, а терпение недостатков друг друга и прощение, бесконечное прощение друг друга.

— Ты мне настроение испортил, — сухо констатировала она.

— Ну, ты уж прости. Ладно, на сегодня диспут закончен. Мне поработать еще нужно, а ты… телевизор посмотри, что ли, или почитай — вон книг сколько.

— Хорошо, — прошептала она, низко опустив голову к столу, как тогда в кафе.

Я погладил ее по голове и ушел в кабинет. Не успел дописать доклад к завтрашнему совещанию до половины, как в дверь постучались:

— Арсений Станиславович, можно войти? — раздался голос Макарыча.

— Почему без звонка, полковник? — проворчал я.

— Простите, времени нет. Сейчас сюда вломятся три бандита, мне нужно быть рядом.