Сестра! Сестра?

– Что?! Не говори глупостей.

– Думай что хочешь, но Дейзи не врет. Про такое – не врет. Да-да, каждый родитель считает своего ребенка ангелом, я в курсе. И я в курсе, что Дейзи не ангел. Только про важное она не врет.

– Может, ошибается? – говорю я, внутренне готовясь к новой вспышке гнева Пиппы.

Чтобы Элис умышленно причинила вред ребенку? Слабо верится. Да и зачем? Какой смысл? Однако внутри меня звучит тоненький голосок, спорит. Элис не впервой нарушать общепринятые нормы. Мои рассуждения прерывает ответ Пиппы:

– Дейзи не ошибается. Я спрашивала Ханну. Она якобы не знает, что произошло.

– Значит, действительно не знает. – Из профессионального адвоката я тут же превращаюсь в заботливую мать и встаю на защиту дочери. – Ханна не врет, я уверена.

– Вот и я уверена насчет Дейзи. Поговори с Ханной, а потом сообщи мне – правду она сказала или нет.

– Пиппа, это уже никуда не годится. Ханна не станет врать. – Я мысленно скрещиваю пальцы, ведь все дети порой лгут. – Про такое – точно не станет.

– Смотря кто на нее надавит, – роняет Пиппа.

– А где Элис и Ханна вообще?

– Уехали. Нечего твоей сестре торчать возле моей дочери. Да и Ханна была расстроена.

– Можно мне к Дейзи?

– Зачем? Устроишь допрос? Возьмешь с нее клятву говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?

– Пиппа, прошу тебя…

– Вот что, Клэр. Сейчас не время. Мне нужно к Дейзи. А тебе – к семье. Разберись, что у вас там за чертовщина происходит.

Я смиренно киваю.

– Хорошо. Я раскаиваюсь, Пиппа. Ты ведь знаешь, правда?

– Мне пора.

– Да, конечно. Я заглажу свою вину перед девочками, когда Дейзи у нас заночует в выходные. Если рука позволит. Пусть Дейзи хотя бы на чай придет. Ладно?

Пиппа буравит меня долгим тяжелым взглядом.

– Вряд ли.

– Ханна будет безутешна.

Она так ждала этой ночевки! Столько всего планировала: небольшую перестановку в комнате, чаепитие, кино с попкорном, ночные беседы в кровати…

– Дейзи не место рядом с Элис. Да и сама Дейзи теперь, наверное, к вам не захочет. Не обижайся, Клэр. Ты тут ни при чем. Дело в твоей сестре.

– Получается, ты наказываешь Ханну за мою ошибку.

– А Дейзи, по-твоему, не наказана? Она руку сломала. Боже мой, Клэр. Хватит думать только о себе. Ночевка Дейзи у вас отменяется. Нечего ей делать рядом с твоей ненормальной сестрицей. Вопрос закрыт.

Глава 17

Дома меня ждет не менее холодный прием, чем в больнице. Рада только Ханна. Она спешит навстречу, обнимает.

Мне очень стыдно из-за того, что я не приехала за дочерью к скаутам. Подвела и ее, и Дейзи. Если бы я не помчалась к Тому и не выпила слишком много бренди, то не уснула бы и все успела. До сих пор не понимаю, почему мой телефон переключился в бесшумный режим.

Я крепко обнимаю Ханну в ответ, впитываю ее любовь. Другого утешения на сегодня мне не положено. Хлоя уже спит, информирует Люк.

Следующий час я провожу с Ханной: купаю, готовлю ко сну. Я пока не спрашиваю дочь о происшествии в парке, но она сама поднимает эту тему, когда мы уютно устраиваемся вдвоем на диване.

– Дейзи выздоровеет? – спрашивает Ханна, жуя печенье и запивая его молоком.

Я смотрю сверху на ее встревоженное личико и от переполняющих меня чувств хочу плакать.

– Да, выздоровеет. Она сломала руку, и врачи наложили гипс. Помнишь, как бабушке в прошлом году, когда она упала?

– А какого цвета гипс?

– Не знаю. Я Дейзи не видела. Только с ее мамой разговаривала. Не переживай, с Дейзи все будет хорошо.

Я не хочу расстраивать Ханну еще сильнее, а потому не рассказываю ей о решении Пиппы насчет ночевки. Возможно, к следующим выходным моя подруга остынет и все-таки отпустит к нам дочь. Я выжду пару дней и позвоню Пиппе, попробую наладить отношения. У меня не так уж много друзей, и хотя раньше я по этому поводу не страдала, но сейчас союзник мне не помешает. Тем более что Люк переметнулся в лагерь противника.

– Ты видела, как все произошло в парке? – Я стараюсь говорить непринужденно.

Ханна гладит пальцем ободок чашки:

– Нет.

– Совсем ничего не видела?

– Нет. Дейзи упала. Я не знаю почему.

– Мне можно доверять. Помнишь, ты рассказала про разбитую фотографию, хотя Элис тебе не велела? Сейчас то же самое. Можешь со мной поделиться, даже если она запретила.

– Почему ко мне все пристают? Я не знаю! – Ханна выпячивает нижнюю губу.

Ладно, не буду настаивать, попробую завтра.

– Хорошо, солнышко. Пойдем-ка наверх. Я тебя укутаю. Если хочешь, полистай перед сном книгу, пять минут.

Элис, похоже, меня избегает. Отсиживается в гостиной у мамы. Я понимаю, что надо бы принести извинения за сегодняшнюю вспышку, но мне трудно себя заставить. Может, я и сожалею о своей несдержанности, но о самой разборке – ничуть. Пиппа права: Элис странная. Думаю, она ведет какую-то игру, но вот какую и зачем, я не знаю.