Сестра смерти - любовь (СИ)

Но душевные терзания не испортили ее внешности. Гетера выглядела великолепно в роскошном хитоне медового цвета, затканном золотом. Ее густые блестящие волосы, завитые в локоны, были уложены искусно, но слегка небрежно, что придавало ее прическе естественность. Золотые полумесяцы на длинных цепочках раскачивались в ее ушах в такт легкой походке.

Увидев входящую гетеру, хозяин дома Тимей вскочил с ложа и с радостным возгласом пошел ей навстречу. - Приветствую тебя, красавица моя, - весело сказал он, - ты чуть не посетила печаль в наших сердцах – мы уже думали, что ты не придешь.

Елена улыбнулась Тимею, и он, взяв ее за руку, повел к своему ложу. Гости, почти все знакомые Елене, весело приветствовали ее.

Опустившись на ложе, гетера стала осматривать зал. Она попала в тот промежуток между переменой блюд и выступлением артистов, когда гости, по двое или трое разместившиеся на ложах, беседовали между собой, кто о чем. Зал наполнял гул голосов, громкие возгласы, то там, то здесь раздавался нежный женский смех. Здесь было несколько известных гетер, а также танцовщицы и флейтистки.

Вдруг сердце Елены забилось сильнее – она увидела Перикла. Он полулежал на ложе, а рядом с ним сидели две полуобнаженные флейтистки. Это были совсем юные девушки, четырнадцати-пятнадцати лет, не старше, с нежными стройными телами, тонкими изящными руками и длинными ногами, темноволосые, смуглые, очевидно, египтянки. Одна из них пальчиками обрывала ягоды винограда и клала их в рот Периклу. Другая лениво играла с его волосами. Елена чуть не задохнулась, увидев Перикла в окружении молоденьких красавиц.

Вот он что-то сказал им – было далеко и шумно, и Елена не разобрала слов – и они, закатившись от смеха, упали ему на грудь, а он обнял их своей мощной рукой.

Елена почувствовала, что из ее глаз вот-вот брызнут слезы. Но жизнь заставила ее пройти хорошую школу, и гетера умела владеть собой. Она несколько раз глубоко вздохнула и выпила глоток разбавленного вина. Это помогло ей взять себя в руки. Только сейчас она услышала, как Тимей что-то говорит ей вполголоса. Она улыбнулась и посмотрела на него слегка исподлобья, отчего ее глаза показались еще огромнее.

- Я бы посоветовал всем нашим гетерам попадать под суд, это украшает, - легко говорил хозяин дома, - в тебе, Елена, появилось что-то необыкновенно таинственное и волнующее.

Елена лукаво ответила: - А я думала, что во мне не осталось никаких тайн, теперь, когда все Афины видели меня обнаженной.

- Ох, не говори, - не в тон серьезно сказал Тимей, - это было что-то волшебное. Меня дрожь пронзила до самых пяток, когда я увидел тебя там, на Акрополе. На мгновение мне показалось, что это сама Пеннорожденная.

- И мне тоже, - подхватил с соседнего ложа Кресил, весельчак и хорошо известный в столице поэт, - и многие мне говорили потом, что почувствовали то же самое. А Геронт! На него жалко было смотреть, так он посинел, бедняга. И Кресил расхохотался.

- Слава великой богине, - тихо проговорила Елена и, подняв чашу с вином, сплеснула немного в блюдо с фруктами.

- Слава великой богине, - повторили ее жест мужчины. И между ними завязалась беседа, то и дело прерываемая смехом. Елена сверкала остроумием и блеском глаз, но в глубине ее души гнездилась боль, что это не Перикл смеется ее шуткам, что не он восхищенно заглядывает ей в лицо. Время от времени она беззаботным взглядом окидывала зал. Перикл, казалось, был полностью поглощен обществом своих юных соседок.

Вдруг она увидела, как в противоположной стороне зала несколько юношей, все знатного рода, вскочили с мест и почтительно приветствовали входящего Пифея.

Философ был, как всегда, прекрасно одет и причесан. Так прекрасно, что никто не замечал его прически и одежды, но все чувствовали гармоничность его облика. Восхищение поклонников не изменило спокойное, слегка ироничное выражение его лица. Он занял предложенное ему ложе и стал оглядывать присутствующих, вежливо наклоняя голову, встречаясь глазами со знакомыми. Увидев Елену, он радостно помахал ей рукой.

- Извини меня, Тимей, - попросила гетера хозяина симпосиона, - но я должна еще раз поблагодарить своего спасителя.

И, улыбнувшись Кресилу, разочарованно глядевшего ей вслед, она поднялась с ложа и пошла к Пифею, привлекая внимание легкостью своей походкой.

Встречая гетеру, Пифей встал и, когда Елена подошла к нему, взял ее за руки и расцеловал в обе щеки. Юноша, деливший с ним ложе, по его просьбе уступил ей место. Их обоих рассмешил ревнивый взгляд, который тот, уходя, бросил на Елену.

- Рад видеть тебя, дорогая, - весело блестя глазами, сказал философ. – Ты прекрасна, как никогда.

- Я тоже очень рада видеть тебя, - искренне ответила молодая женщина, - а моя благодарность растет с каждым днем.

- Ну-ну, не надо об этом. В конце концов, это я должен быть благодарен тебе – ведь теперь я самый популярный человек в Афинах, – с улыбкой проговорил Пифей. – Но, кажется, сейчас будут новые танцовщицы, о которых говори Тимей.