Сестра тени

– Сначала я отвечу на твой последний вопрос. Твоя семья, Флора, всегда, все эти годы, знала, где ты обитаешь. Не удивляйся, но Стэнли, работавший когда-то у вас на конюшне в Эствейт-Холл, регулярно сообщал твоей матушке, как ты здесь существуешь. А Роза, не ведая о том, какая драма разыгралась между двумя ее дочерями, так же регулярно сообщала обо всем Аурелии.

– Понятно.

– Однако мы с Аурелией благоразумно воздерживались от контактов с тобой, понимая, что иначе не сумеем сохранить свой брак. Как говорится, не буди лиха, пока оно тихо. Тем не менее Аурелия пристально наблюдала за твоей жизнью все эти годы, хоть и на расстоянии.

– Вот это для меня сюрприз. Настоящий сюрприз.

– Все просто, Флора. Старая истина: время лечит. К тому же каждый из нас за минувшие несколько лет в полной мере ощутил на себе и понял, как мало времени у нас осталось в запасе. – Взгляд Арчи потемнел.

– Ты прав.

Они оба замолчали, отрешенно уставившись куда-то в даль, захваченные собственными воспоминаниями о былом.

– Я приехал к тебе, потому что Аурелия хотела помириться с тобой. Загладить свою вину, – обронил наконец Арчи.

– Но это нам с тобой надо заглаживать свою вину.

– Согласен. Но, так или иначе, именно Аурелия вычеркнула тебя из своей жизни. А когда месяц тому назад у нас родился ребенок, первая ее мысль была написать тебе. Видно, она почувствовала, что пришло время.

– Еще один ребенок? И сколько же их у вас?

– Один. Я…

У Арчи сорвался голос. Флора взглянула на его лицо и все поняла.

– Нет! – прошептала она потрясенным голосом.

– Аурелия умерла три недели тому назад, спустя десять дней после родов. Я глубоко скорблю о ее уходе, Флора. Она всегда была слабенькой, ты же сама знаешь. Видно, беременность фатально отразилась на ее здоровье.

Флора закрыла глаза, стараясь скрыть навернувшиеся слезы. Ее красавицы сестры, такой милой, такой нежной, такой доброй и сердечной, больше нет в живых. И уже никогда больше не заглянуть в ее прекрасные, чистые голубые глаза, в которых всегда искрился смех и которые всегда были так полны надежды на счастливое будущее. Даже в своей добровольной ссылке Флора постоянно ощущала присутствие Аурелии рядом с собой. И вот сестры больше нет. И это ужасало своей неизбежностью и непоправимостью. Оставалось лишь укорять себя за то, что она так бесцельно и впустую потратила столько лет.

– Боже мой, боже, – пробормотала Флора в отчаянии. – Я не вынесу этого. Мы с тобой тоже… способствовали ее уходу, да? О, с какой радостью я бы отдала свою жизнь, всю, до последнего вздоха, только за то, чтобы она оставалась живой.

– Я знаю это, Флора… И понимаю, как никто другой… Ведь ради сестры ты пожертвовала собственным счастьем. Признаюсь честно, на первых порах нашего брака… нам с Аурелией было трудно… Очень трудно. Мы, как могли, пытались скрепить наш союз. А для этого нам отчаянно нужен был ребенок. Первого младенца Аурелия потеряла при родах. Потом последовало несколько выкидышей. Началась война. Я вступил в Королевский летный корпус и последние три с половиной года нес службу вдали от Хай-Уилд. Мы тем не менее пытались завести ребенка, но тщетно. Лечащий врач Аурелии предупредил нас, что ей вообще лучше воздержаться от беременности, но она и слушать об этом не хотела. И вот минувшей осенью она объявила, что снова в положении. Мы… Я… У меня, – поправил он сам себя, – дочь.

– Ах, Арчи! Я… – Флора извлекла из кармана грязный носовой платок и громко высморкалась в него.

– Мне очень жаль, Флора, что я привез тебе такие дурные новости, но Аурелия настаивала…

– На чем?

– На том, чтобы я приехал к тебе лично и вручил вот это. Это была ее предсмертная просьба ко мне. – Арчи достал из кармана пиджака конверт и протянул его Флоре. От одного только вида знакомого почерка у нее снова закружилась голова.

– Ты знаешь, что в этом письме?

– Я… я догадываюсь… приблизительно…

Дрожащими пальцами Флора взяла протянутый ей конверт. Все в душе у нее заиндевело при мысли о том, какими горькими и обидными словами захотела попрощаться с ней сестра, перед тем как уйти навсегда. Но вот она почувствовала прикосновение теплой руки.

– Не бойся, Флора. Письмо не содержит ничего ужасного. Я же говорил тебе, Аурелия захотела повиниться перед тобой. Откроешь его прямо сейчас?

– Прости! – Флора поднялась со стула и торопливо вышла из кухни в прихожую и направилась прямиком в гостиную. Там она села в кресло и сорвала сургучную печать.

Хай-Уилд

Ашфорд, Кент

16 июня 1919 года

Моя дорогая сестра.

Столько бы хотелось сказать тебе, но ты же знаешь, я не обладаю таким красноречием, как ты. К тому же силы мои на исходе, и я слабею с каждым днем. А потому заранее прошу простить меня за то, что мое письмо не оказалось таким длинным, каким могло бы быть.