Сестра ветра

Анна вернулась в свою гримерную, чтобы взять пальто и попрощаться с детьми. Вокруг ребятни хлопотали мамаши, гордые успехами своих чад, помогая им переодеваться. Герр Байер заранее предупредил Анну, что карета будет ждать ее у входа в театр и что она должна уехать сразу же после окончания спектакля. Когда она уже шла по коридору, направляясь к выходу, то буквально наскочила на герра Джозефсона, выходившего из гримерной мадам Хенсон.

— Анна, вы сегодня пели просто бесподобно. Наверное, в зале не осталось человека, который бы не прослезился. Прекрасное исполнение!

— Спасибо, герр Джозефсон.

— Доброго вам пути. До свидания. — Режиссер слегка склонил голову и отвесил на прощание вежливый поклон. И тут же отвернулся от девушки и постучал в гримерную Хенрика Клаузена.

Анна неохотно проследовала к служебному выходу и покинула театр.

— Так все же кто эта девушка, которая исполняла «Песню Сольвейг»? — спросил Йенс, обозревая толпу народа, собравшегося в фойе. — Она здесь?

— Понятия не имею. Лично я ни разу ее не видел, — откликнулся виолончелист из их оркестра по имени Исаак. Судя по его раскрасневшемуся лицу, музыкант уже успел изрядно принять на грудь. — Голос у нее действительно ангельский. Но кто его знает, какова она на вид. Вполне возможно, жаба жабой.

Но Йенс был преисполнен решимости выяснить все до конца. А потому отправился на поиски дирижера.

— Хорошо сыграл, мой мальчик, — дружески похлопал его по плечу Хеннум. Он явно все еще пребывал в эйфории после того грандиозного успеха, которым обернулось первое представление спектакля. — Очень рад, что ты целиком и полностью оправдал мое доверие. Тебя ждет прекрасное будущее. Но, как ты понимаешь, нужна практика, а с опытом все станет на свои места.

— Спасибо за добрые слова, герр Хеннум. Не могли бы вы сказать мне, кто эта таинственная девушка, которая сегодня так проникновенно исполнила «Песню Сольвейг»? Она сейчас здесь?

— Вы имеете в виду Анну? О, она ведь и в жизни самая настоящая Сольвейг, спустившаяся к нам с гор. Очень сомневаюсь, что Анна осталась на банкет. Она воспитанница и протеже Франца Байера. Девушка еще очень молода, к тому же не привыкла к жизни в большом городе. Байер очень опекает Анну. Так что, боюсь, ваша Золушка, Йенс, уже умчалась к себе домой, не дожидаясь, пока часы пробьют полночь.

— Какая жалость! А мне так хотелось лично поблагодарить ее за прекрасное пение. Оно тронуло меня до глубины души. Кстати, — не замедлил воспользоваться ситуацией Йенс, — я еще и большой поклонник таланта мадам Хенсон. Вы бы не могли представить меня ей, чтобы я смог воздать должное за ее игру на сегодняшнем спектакле?

— Конечно, могу, — тут же согласился герр Хеннум. — Уверен, она будет рада познакомиться с вами. Следуйте за мной.

18

На следующее утро Золушка восседала в гостиной напротив Франца Байера. Они вместе пили кофе, а герр Байер тем временем просматривал утреннюю прессу. Одна из старейших норвежских газет, ежедневная «Дагбладет», откликнулась на вчерашнюю премьеру хвалебной рецензией, полной восторженных комментариев в адрес всех исполнителей. Одно высказывание, по мнению профессора, должно было понравиться и Анне. И он тут же зачитал его вслух:

— «Мадам Хенсон была бесподобна в роли простой деревенской девушки Сольвейг, столько лет страдающей в разлуке с любимым, а ее прекрасный чистый голос буквально услаждал слух каждого, кто сидел в этот вечер в зрительном зале». Что скажете на это, Анна?

Если бы в утренних газетах было напечатано ее имя, подумала про себя Анна, если бы все эти дифирамбы были пропеты в адрес ее голоса, то тогда ей было бы что сказать. А так что говорить? Анна предпочла вообще не задумываться обо всем том, что было вчера.

— Я очень рада, что им понравилась пьеса. И мой голос тоже, — выдавила она наконец после затянувшейся паузы.

— Разумеется, музыку маэстро Грига критики оценивают очень высоко. Вдохновенная, великолепная музыка, полностью раскрывающая содержание поэмы Генрика Ибсена. Что ж, поскольку сегодня спектакля нет, то вы, Анна, можете отдыхать, сколько вашей душе угодно. Думаю, вы заслужили хороший отдых. И вы можете гордиться собой, моя юная барышня. Да! Именно так! Гордиться! Невозможно было спеть лучше, чем это сделали вы вчера. Увы, но мне, к сожалению, отдохнуть сегодня не удастся. Убегаю в университет. — Профессор поднялся из-за стола. — Но вечером после работы мы обязательно отпразднуем наш успех. Хорошего вам дня, Анна.