Сестра ветра

— К репетициям приступим в августе. Открытие сезона запланировано на сентябрь. Надеюсь, вы никуда не собираетесь уезжать в это время? — обратился герр Джозефсон к Анне.

— Можете быть спокойны, герр Джозефсон, — заверил его герр Байер, не дав Анне даже рта раскрыть. — Анна будет здесь. А сейчас нам следует уточнить кое-какие денежные вопросы, не так ли? Надо согласовать новые гонорары для фрекен Ландвик с учетом того, что она будет играть главную роль.

Десятью минутами позже они с профессором уже сидели в карете. Герр Байер предложил Анне отметить ее очередной триумф чашечкой чая в ресторане Гранд-Отеля.

— Помимо всего прочего, что сулит вам этот контракт, велика вероятность того, что нынешней осенью маэстро Григ лично побывает на одном из спектаклей с вашим участием. Вы только подумайте, чем это может обернуться для вас, моя юная барышня! Если вы ему понравитесь, то тогда перед вами распахнутся двери театров и концертных залов по всему миру, и в Европе, и за океаном…

Между тем мысли Анны в этот момент были заняты совсем иным. Она представила себе Йенса Халворсена, сидящего в оркестровой яме. Вот он неотрывно смотрит на нее, а она в это время произносит со сцены монолог Сольвейг, говорит ему о своей любви.

* * *

— Итак, я буквально сегодня же сажусь писать письмо вашим дражайшим родителям. Сообщу им наши замечательные новости и буду умолять их доставить всей Христиании и мне еще несколько месяцев удовольствия от общения с вами… Пока продлится ваш контракт на выступления в спектакле «Пер Гюнт». В июле вы съездите к себе домой, поприсутствуете на свадьбе брата, а уже к началу августа вернетесь назад в Христианию, — объявил Анне герр Байер вечером того же дня. — Я в это время тоже уеду на какое-то время из Христиании. Проведу пару недель в нашем семейном летнем доме в Дробаке, повидаюсь с сестрой и со своей хворающей матушкой.

— Так у меня же даже не будет времени съездить в горы! — воскликнула Анна, не в силах скрыть своего разочарования. Ведь ей так хотелось собственными глазами убедиться в том, что Роза еще жива.

— Анна, у вас впереди еще много лет, когда вы сможете петь для своих коров, но такой шанс — исполнить главную роль в пьесе «Пер Гюнт», да еще на сцене ведущего театра страны, — такой шанс может больше и не выпасть. К началу репетиций я тоже обязательно вернусь в Христианию.

— О, не беспокойтесь, герр Байер. Фрекен Олсдаттер позаботится обо мне, если вы не сможете вернуться. Не хочу никоим образом испортить своими нуждами ваш летний отпуск, — вежливо ответила Анна.

— Что за глупости, барышня! Отныне, моя дорогая, ваши нужды — это мои нужды.

Анна вернулась к себе в комнату, чувствуя некоторое облегчение от того, что осталась наконец одна. Кипучая натура герра Байера, его бесконечный энтузиазм — все это, конечно, очень хорошо. Но жить с таким человеком под одной крышей, общаться с ним изо дня в день все же утомительно, и чем дальше, тем больше. Вот Ларс — совсем другое дело, подумала она, само спокойствие… Она опустилась на колени, приготовившись прочитать вечернюю молитву. Совсем скоро она снова увидит Ларса. Самое время начать вспоминать все его положительные качества. Но даже сейчас, обращаясь ко Христу со словами о Ларсе, она продолжала мечтать о Йенсе Халворсене, чей образ неотступно витал в ее мыслях.

— Господи, прости мне мои сердечные заблуждения. Я точно знаю, что влюбилась в плохого человека. А еще прошу тебя, Господи, — взмолилась она, уже приготовившись подняться с пола, — сделай так, чтобы Роза прожила еще один год.

21

Через неделю Анна отправилась к себе в Хеддал. И в этот же самый день Йенс, прихватив с собой из дома самые дорогие его сердцу вещи, переехал в центр города. Он чувствовал себя совершенно разбитым после кошмарного скандала, случившегося в родительском доме несколько часов тому назад.

За завтраком, сидя за столом, Йенс старался изо всех сил держаться достойно и уверенно. Он даже не притронулся к еде, стоявшей перед ним. Сделав глубокий вдох, он наконец озвучил вслух все то, что уже давно намеревался сказать отцу.

— Папа, я сделал все, что смог, чтобы оправдать те надежды, которые ты возлагал на меня. Но я хочу стать профессиональным музыкантом. А в один прекрасный день, кто знает, я, быть может, даже стану композитором. Прости меня, но я ничего не могу с собой поделать.

Йонас продолжал солить яйцо всмятку, стоявшее перед ним. Потом съел ложечку и лишь после этого заговорил:

— Что ж, так тому и быть. Ты свой выбор сделал. Как я уже говорил тебе ранее, отныне ты не получишь от меня никаких средств к существованию. Из завещания твое имя тоже будет вычеркнуто. С этого момента ты мне более не сын. Смотреть за тем, как ты пускаешь по ветру семейное состояние, выше моих сил. Ты предал меня, предал нашу семью. А потому, как я и предупреждал тебя в нашем первом разговоре, прошу тебя незамедлительно покинуть мой дом. Чтобы к вечеру, когда я вернусь с работы, здесь и духа твоего не было.