Сестра ветра

На нем подпоясанная зеленая рубаха до колена, сверху жилет из проволоки. На голове человека стальной круглый шлем с небольшим гребешком. По сторонам от шлема свисают кожаные «уши» с веревочками. Проволочный жилет спереди гордо сияет стальным нагрудником, у пояса меч. Обут, не смотря на лето, в высокие сапоги, в них заправлены синие шаровары.

– Какая еще подать?

Аэлло обернулась и нетерпеливо дернула плечом.

Мимо проехала телега, громыхая колесами по мостовой, и она подумала, послышалось. Как и в любом крупном человеческом селении здесь сплошная завеса шума конского ржания, переругивания торговок, свиста мальчишек.

Фэйри робко коснулся ее ноги. Аэлло нагнулась и взяла его на руки, посадила в сумку, и грубая холщовая ручка сразу же впилась в шею. Над сумкой осталась торчать голова, покрытая зеленым пушком. Маленькие ручки вцепились в холщовый борт для равновесия.

– На вход, конечно, – почти добродушно ответил круглолицый стражник с припухшим розовым носом и оттянутыми нижними веками.

Он приподнял круглый шлем и почесал лысую блестящую макушку.

– С каких это пор на вход подать? – возмутилась Аэлло.

А потом спохватилась, может у людей так принято.

– Оно, конечно, раньше не надо было, – согласился с ней стражник. – Но указ эпарха, почтенная. С прошлого месяца еще.

– И сколько с нас? – кисло поинтересовалась гарпия.

Стражник окинул их пристальным взглядом, задержавшись на голых коленках Аэлло. Та чуть сдержалась, чтобы не посеребрить их стальными чешуйками, для разнообразия.

– Бродяжки, что ли?

– Ничего не бродяжки! – оскорбилась Аэлло. – Между прочим, мы могли просто перелететь через стену, и платить ничего не нужно было бы!

Она гневно скрестила на груди руки, а крылья важно распахнула и опять сложила.

Сытое лицо стражника просветлело.

– Перелетели бы, – мечтательно повторил он. – Значит, налог на перелет! Подать на перелет – золотой!

– Что? – обомлела гарпия. – Это как же так! А что же на вход пешком?

– Пол медяка, ежели пешком, таков указ, – ответил стражник, который, должно быть, соскучился на посту без разговоров. – Ежели хотите, предъявлю. Если грамотные.

– Грамотные, – хмуро сказала Аэлло.

– Вот!

Он помахал перед ее лицом сомнительной чистоты пергаментом.

– Вход пешком – пол грошика, въезд на коне или корове – грош, перелет – золотой.

– Что за ерунда!

– Так это для драконов! – с готовностью пояснил стражник. – Чтобы не летали!

– И что, драконы, – съязвила гарпия, – слушаются?

– Не очень, – посетовал стражник. – Как летали, так и летают, твари безграмотные, охотятся, подлецы, на коз и овец. Корову-то им не поднять! К слову, у меня целых две коровы.

– Мы заплатим пешую подать, – упрямо заявила Аэлло. – Потому как мы не перелетали, а вошли.

– А крылья-то есть, – возразил стражник. – Если я скажу, что перелетели, мне поверят.

– А я ради такого случая перья повыдергаю. – Аэлло распахнула крыло и прищурилась. – Вот эти. Они, кстати, и доспех пробивают. Хотите покажу, как?

И Аэлло выразительно посмотрела прямо в центр нагрудника стражника.

– Не хочу, – быстро ответил тот. – Ладно, давайте грошик.

– За фэйри – только четверть грошика!

Стражник только вздохнул.

– Ну вот, Бруни, – сказала Аэлло, стремительно ныряя в поток телег, повозок, людей. – Кажется, я начинаю становиться человеком. Видел, как ловко я его?

Бруни шутки не оценил, промолчал.

Аэлло принялась вертеть головой, с интересом разглядывая вывески на домах и прилавках, что текут по сторонам улицы

Дороги здесь мощеные, дома из того же камня с зеленоватым отливом, что городская стена. Встречаются и деревянные, но их мало. Смотришь на землю – а под ногами, под слоем уличной пыли, задорно сверкают зеленые искорки, и на душе сразу ощущение праздника.

Праздник и в одеждах горожан – длинные темно-зеленые юбки и светлые рубахи женщин украшены ярко расшитыми лентами. Ленты в цвет полагается вплетать и в косы. В зависимости от длины и густоты волос зависит и количество кос. Они получаются тонкие, но подует ветер, пошевелит волосы, и вся прическа заиграет яркими, веселыми сполохами. У кого-то четыре косы, у кого-то шесть, а у одной высокой горожанки Аэлло насчитала целых восемь. Некоторые, наверно, для удобства, сплетают тонкие косички в одну толстую, тяжелую, и тогда коса ложится на спину, и такое ощущение, что оттягивает голову назад. То-то у местных женщин спины такие прямые, подумала Аэлло. А головных уборов женщины здесь не жалуют.

То ли дело мужчины. Еще ни одного ей не встретилось без круглой, не скрывающей даже самых коротких волос, шапочки. У иных расшиты разноцветными нитками. Одеты мужчины в длинные, до колена, рубахи. На груди – продолговатые пуговицы в два ряда, кто-то в кожаных жилетах, кто-то в одних рубахах. Все в широких штанах, зауженных к низу. Заужены и пышные рукава рубах.

Кожа у обитателей Цаца смуглая, глаза широко расставлены, взгляд даже у женщин, исподлобья, черты грубоваты, но в целом лица приятные. Все, как один, темноволосые, ни одного блондина, или хотя бы русого, как Август.