Сестра ветра

– Кони там были один одного хуже, – посетовал Август, имея ввиду базар в Ладе. – С кобылой дело иметь – хуже не придумаешь. Истерички, знаешь, как и все бабы, – вещал он, не замечая вытаращенного взгляда Аэлло. – Ну, у этой, хоть кровь хорошая. Подрастет немного, выйдет толк.

– Больно хлипкая для тебя, – заявил фэйри с видом знатока разглядывая серый, в черных тучкообразных пятнах, круп.

Кобыла, словно понимая, что речь о ней, стегнула длинным пышным хвостом. Пара волосинок достала до Бруни и он испуганно поджал ноги.

Август похлопал лошадь по мускулистой груди, объяснив, что тонкая кость и хрупкость – лишь видимость. Выведенная кочевниками, это порода одна из самых выносливых. И пусть лошадь и нечистокровная, лучшее она взяла.

Бруни внимания этому рассказу не придал, заявив, что не о том человек думает. А надо бы о том, как добраться до горного хребта, что отделяет радужные озера.

– Как добраться? – удивилась Аэлло, даже брови вверх поползли. – Пешком и по воздуху, как же еще. Вообще, нам лучше здесь распрощаться. Спасибо, Август, за все, дальше мы с Бруни сами.

Сказала и захлопала ресницами, когда Август только небрежно отмахнулся от нее могучей ручищей, как от назойливой мухи.

А Бруни и вовсе личико вытянул и даже рот открыл, словно Аэлло что-то такое сказала, отчего его жизнь решается. Когда Август вопросительно взглянул на фэйри, намеренно игнорируя вытянутые в линию губы и сжавшиеся кулачки Аэлло, Бруни тут же рот захлопнул и заморгал.

Правда, на самом дне фиолетовых блюдец продолжало плескаться что-то похожее не на страх даже, а на дикий, первобытный ужас.

– Так что за опасность? – спросил он Бруни. – Объясни ты толком. Почему на меня вся надежда?

– Тебя это тоже удивляет? – мило спросила Аэлло, а когда Август обернулся к ней с недовольным видом, захлопала ресницами и развела руками.

– Не в том дело, – буркнул Август. – Я же спрашивал дорогу к Радужной горе. Сказали, за озерами. И что давно никто туда не ездит, потому как незачем. Но об опасности никакой ни слова.

– Они и не скажут, – сокрушенно сказал Бруни.

– Врут?

– Не в том дело, – то ли пискнул, то ли прорычал фэйри, даже лошадь изумленно оглянулась. – Бааванши. Стражи равнины. В них все дело. Эти твари охраняют дорогу к озеру. К Радужному озеру. К тому, куда нужно мне, понимаете? Кто идет не к озеру – они не тронут…

Фиолетовые глазки-блюдца виновато посмотрели на Аэлло.

– Прости, я говорил, что туда не дойти.

– Ерунда, – отрезала Аэлло и тряхнула белокурыми локонами. – Справимся! Не дойдем, так долетим.

– Я, в общем, это… Не хотел тебе говорить заранее, но в воздухе здесь опасно. Высокогорье…

– И?

– В небе можно встретить голубого ящера.

– Дракона? – опешила Аэлло. – Как того, малыша, из зверинца? Или того, что напал на нас перед Цацем?

– На вас еще и дракон нападал! – вскричал Август, заиграв желваками на щеках.

– Ну да, было дело, – беспечно ответила Аэлло. – Не о том сейчас речь.

– Как это не о том? Ты могла погибнуть! Никуда нельзя отпускать одну!

Могучая рука легла на рукоять меча, в глазах застыла невысказанная мысль. Но Аэлло с удовольствием отмахнулась от него, как он только что от нее.

– Но ведь не погибла!

И снова обернулась к Бруни. Фэйри покачал головкой и зеленый пушок на его макушке дрогнул.

– То был серый, равнинный, а в зверинце и вовсе лесной, неужели не заметила разницы?

Аэлло покачала головой.

– Как-то не до того было.

Бруни сокрушенно вздохнул.

– Здесь высокогорные…

– Больше, что ли? – спросила дрогнувшим голосом Аэлло и сглотнула.

– Хуже, – мрачно ответил Бруни. – Быстрее.

– Значит, пешком…

– Да.

– А почему ты сказал, что вся надежда на Августа?

– Ему к озеру не надо. Кто не туда, тот стражей и не встретит. Даже не узнает, что они тут есть. Так что если мы вроде как с ним, то есть шанс, что и мы их не встретим…

Август самодовольно поиграл мускулами и похлопал по рукояти меча.

– Со мной тебе ничего не страшно, девочка.

И разухабисто подмигнул гарпии.

Та скривилась в ответ, словно съела лимон. Но все же решила придержать колкость, хотя бы, пока не приблизятся к озеру. Там можно будет и сказать, и сделать что-нибудь эдакое. А то кто-то стал забываться.

– Тогда не задерживаемся. Бруни, равнина начинается за горой?

Фэйри кивнул.

– И что же мы стоим?

***

Снизу гора Маржаны похожа на деву в длинном, расшитом по подолу зеленой каймой деревьев и кустарников, плаще с капюшоном.

Вспоминая десятки замороженных глаз под этим самым капюшоном, Аэлло взлетать не решилась. Да еще до сих пор колотит от тревожного сна.

Кажется – сейчас взлетишь, а порыв ветра – отстраненный и безжалостный, закрутит, отнесет на вершину, зашвырнет в эту страшную, мерзлую долину смерти.

И хоть и понимаешь, что пустое, что всему виной страшный сон, все равно не по себе. Поэтому Аэлло старалась держаться поближе к Августу.

И когда над головой громко ухнула какая-то птица с широкими крыльями и загнутым клювом, она и вовсе прижалась к мощному плечу, вцепилась пальцами в руку.

Август снисходительно улыбнулся и положил лопатообразную руку ей на плечи, мол, я с тобой. Аэлло гневно сбросила тяжесть. Не забывайся!