Сестренка

Отрываюсь от телефона — это моя новенькая, Алиса с преддиабетом.

— Послушайте, Алиса! Альбертик ко мне ходит третий год. Со ста семнадцати он похудел до восьмидести двух кило. Но вы же понимаете, что для его роста, прости господи, 168 см — это все равно много. Понимаете?

— Вообще, каждый человек сам решает, много это для него или не много.

Я жестом подзываю Альбертика — экскурсовода из местного музея: лысеющего толстячка, который решил похудеть, «чтобы не умереть от рака толстой кишки, как папа».

— Расскажи, как я тебя унижаю, — обращаюсь к нему. — И, главное, почему.

— А девушка не в курсе? — удивляется Альбертик. — Я худею. Много лет пытался. И понял: единственное, что мне помогает, когда меня в зале обзывают, унижают, даже немного… немного физически наказывают… А почему я должен этого стесняться? Что я такой, в зале все знают. Я даже прошу, чтобы на ресепшне со мной здоровались «Привет, жирная свинья!». Правда, там вежливые девочки — отказываются. Я Юлечку иногда прошу ударить меня. Ну так, слегонца. Эффект очень хороший.

— Его тело — его дело, — развожу я руками.

— А у вас-то внутри ничего не переворачивается от такого, как бы помягче сказать, вербального насилия? — изумляется Алиса.

— Нет, — коротко отвечаю я, хотя могла бы говорить долго: когда тебя унижают в четыре года, в десять, в четырнадцать, в семнадцать — каждый день и совершенно без причины, эти слова произносишь, будто ничего не значащие междометия.

— Во время наших занятий попрошу со мной разговаривать уважительно, — цедит Алиса каждое слово, словно через силу.

— Все для вас, — отвечаю я в том же тоне. — Мы ж обслуживающий персонал.

* * *

Я говорю ей то же, что и всем. Что если не откорректирует питание и продолжит каждый день есть макароны и печенье, а по выходным — чипсы с пивом и пиццу, то толку от занятий будет немного. Более того — сахар продолжит расти. Про холестерин вовсе молчу.

Она вздыхает и что-то шепчет про свое безволие.

— Вы же психолог, — ехидно замечаю я.

— Еда меня радует, — говорит Алиса. — Вообще, я ни от чего не получаю столько удовольствия, как от еды.

— То же самое, — отвечаю я. — Но я себя контролирую. Постоянно.

— Наказываете себя?

— Это вы себя наказываете, — позволяю я себе дерзость. — А еще свою задницу. Ну, и сердце с сосудами, конечно.

— Эй, я не Альбертик. Со мной так разговаривать не стоит.

— Прошу прощения, — приходится извиняться перед «золотой» клиенткой. — У меня день не задался. Мне надо за три дня новую съемную квартиру найти. Ту, в которой я жила, продают. Представляете, моюсь сегодня в душе, и вдруг целая делегация заходит: хозяйка квартиры, агент и покупатели. А меня даже не предупредили. И хрен знает, куда деваться.

— Вообще, я живу одна в квартире, большая двушка. Правда, девять животных еще… Если хотите, можете временно пожить у меня.

Напрягаюсь: с чего это такой альтруизм? Мы едва знакомы, да и вряд ли можно сказать, что сильно симпатизируем друг другу.

Кроме того, я не очень хочу жить с человеком, который позволяет себе в шесть вечера есть шаверму, вероятно, вперемешку с шерстью, но энергии на поиск другого жилья у меня нет. И я соглашаюсь. В конце концов, свалю сразу же, как найду подходящую квартиру.

* * *

«15 мая отмечают День семьи. У нас в России мало кто знает о таком празднике, а в нашем военном городке и вовсе — почти никто, как выяснила я при работе над этой темой. Но это не значит, что у нас нет счастливых и крепких семей. Об одной из них я сегодня расскажу.

Семья Криницыных обосновалась у нас недавно. Главу семьи, майора Константина Антоновича Криницына, и его семью — жену Нелли Владимировну и детей — десятиклассника Юру и шестиклассницу Юлю — военный городок встретил радушно.

— Это наше девятое место службы, если я правильно посчитала, — признается скромная и немногословная Нелли.

Не удивлена, что она говорит не «место службы мужа», а «наше». Супруга военного, да и вообще истинная спутница жизни всегда скажет не «я», а «мы».

Константин Антонович — человек общительный, настоящая душа компании и немного балагур — говорит, что, несмотря на то что служение Родине — главное в жизни, семья значит для него очень многое.

— Семья — это тыл, — рассуждает он. — Если бы не семья, было бы очень тяжело. Быт — на жене. На ней все держится, можно сказать. А дети — это надежда на будущее.

Дети Криницыных учатся неплохо. Это отмечали во всех школах, в которых пришлось поучиться ребятам. К переездам уже привыкли. Везде находят себе занятия по душе.

— Я увлекаюсь самбо. Еще люблю посидеть за компьютером. Но это просто хобби, программистом я быть не хочу. Пойду по стопам отца. Думаю, что у меня получится стать военным, — рассказывает Юра.

А вот Юля пока не решила, кем хочет стать в будущем. Она увлекается танцами.