Сестренка

Мой муж — чудовище. Хуже убийц и маньяков. Не буду писать, что именно он сделал. Теперь ненавижу Новый год. Никогда больше праздновать не буду. Развожусь. Забираю Анюту и уезжаю.

Я не смогу теперь доверять мужчинам. Мне кажется, у каждого за душой — какая-то мерзкая тайна. Но я рада, что этот период в жизни заканчивается.

Пока, девчонки! Спасибо, что слушали меня эти два года. Очень важно — когда рядом есть способные просто выслушать.

Часть пятая

Здравствуй, доченька!

Я много лет никому не писал писем. Когда служил в армии, разве что, писал каким-то девушкам. Даже матери своей не писал.

Я решил отправить тебе письмо, потому что ты ничего не знаешь.

Когда ты была маленькая, то часто спрашивала: «А как вы с мамой познакомились?» Мама отвечала, что я пришел к ней в библиотеку и позвал на свидание. Вранье.

На Севере я уже был совсем другим человеком. Не таким, каким меня призвали в армию. Дело в том, что в подростковом возрасте я хотел стать актером. Я никому об этом не говорил — став военным, как-то стеснялся этого. Но да — мечта о сцене у меня была очень сильная.

Я даже хотел поступать в театральное училище. Но приехал в Ленинград в последний день, когда можно подать документы, а программа у меня была не подготовлена. Я посмотрел на других ребят, которые наперебой пели, декламировали, зубрили басни, и испугался, что не поступлю. Вернулся домой.

В военкомате я сказал:

— Отправьте меня служить куда-нибудь подальше от дома.

А они мне говорят:

— Наверно, ты имеешь в виду — поближе?

А я:

— Нет, подальше…

Я не мог больше жить под одной крышей со своей матерью. Ты же знаешь, Юля, какой бабушка тяжелый человек. А пока она была довольно молода и воспитывала меня, казалась и вовсе невыносимой.

Я должен был подтягиваться не меньше двенадцати раз. Я и восемь подтягиваний сделать не мог. Она орала, что я слабак, как мой отец (которого я никогда не видел). На гитаре учился играть. «И что тебя ждет? С таким инструментом и в военный оркестр не возьмут». С девочкой в школе дружил. «И что ты в ней нашел? У нее отец — цыган, актер из театра. А у нее ноги кривые…» Что сам хочу стать актером, конечно, молчал.

Меня отправили служить на Север. Когда срочка закончилась, замаячило возвращение домой. Я этого не хотел. Так и остался в армии.

Конечно, армия сделала меня сильнее. Я почувствовал, что даже мать стала меня больше любить и уважать. Значит, выбор был правильным. Но все равно я в глубине души сомневался в том, что живу той жизнью, которой хотел.

Если бы не алкоголь, эти сомнения совсем бы меня замучили. Спиртное очень хорошо обезболивает.