Сестрины колокола

Теперь настал черед Астрид испытать схватки. Потом у них обеих схватки пошли чаще и стали длиться дольше, это их сблизило, и между приступами боли они разговорились. Женщина сказала, что ее зовут Элисабет, она дочь окружного судьи и познакомилась со своим будущим мужем в гостях, куда были приглашены восемь английских рыбаков, любителей лосося. Они стали переписываться, и осенью того года, когда ей исполнилось двадцать два, она уехала вместе с ним.

– Он казался таким необыкновенным. На том первом званом обеде я услышала, что он принимал участие в аннексии Трансвааля, а я не знала ни что такое аннексия, ни что такое Трансвааль и была покорена. А теперь он собирается купить чайную плантацию на Цейлоне и забрать меня туда.

– Это в Африке?

– К югу от Индии. Маленький остров.

– А сейчас вы живете в Англии? Моему мужу Лондон не понравился, – сказала Астрид.

– Нет, мы ближе к Шотландии.

– А…

Астрид задумалась. Потом принялась расспрашивать Элисабет об их доме и его расположении.

– Там правда три этажа?

– Дa. Дом каменный, но само место ужасно пустынное. Его это не волнует, потому что совсем рядом есть реки, в которых водится форель. К счастью, в охотничий сезон у нас бывают гости. В тех местах полно куропаток и фазанов, и муж с приятелями охотятся, а мы, женщины, в это время можем вволю наговориться.

Потом она попросила Астрид рассказать о своей беременности.

– Как ты сказала его фамилия, Шёнберг?

– Шёнауэр.

– И он зарисовывал церкви?

Астрид кивнула.

– Мало найдется таких, кто под конец года зарисовывает церкви.

– Да вообще мало тех, кто зарисовывает церкви.

У женщины снова начались болезненные схватки, а Астрид задремала. Когда пришли известить, что готова отдельная палата, сквозь занавески ярко просвечивало солнце. Элисабет подошла к Астрид и призналась, что вообще-то не хочет уходить, но предстоящее ей лучше пережить в одиночку.

– Удачи тебе, Астрид.

– Тебе тоже всего самого лучшего, Элисабет.

– Спасибо.

Они попрощались за руку. Потом дверь открылась снова, вошли две девушки с выпирающими животами, на вид обе не старше четырнадцати лет. У обеих волосы еще не высохли после тщательной помывки. По тому, как держалась акушерка, Астрид поняла, что сами они желания помыться не проявили. Девушки трындели напропалую, не обращая внимания на то, что в палате есть еще кто-то. Притащили третью кровать, со скрежетом проехавшую ножками по полу.

«Вот так, – подумала Астрид. – Вот мы тут и лежим. Кто не хочет детей, у того они родятся. А кто хочет, никак не может родить».

* * *

Она заснула, а когда проснулась, тех девушек рядом уже не оказалось, и тут накатила такая сильная схватка, что Астрид зарычала от боли. Наконец-то началось. Акушерка принесла держатели для ног. Астрид отвратительно было лежать в этой позе, будто вывернутой наизнанку, с липкой кожей и взмокшими волосами, потной, гадкой и злой. Ближе к ночи пришли к мнению, что ребенок лежит поперек, и, как бы она ни поворачивалась на койке, как бы ни тужилась, выходить он не хотел. Ее живот отказывался повиноваться, ей приходилось тужиться, напрягая мышцы, о существовании которых она почти забыла, мышцы, которые она чувствовала натруженными только после ночей, проведенных с Герхардом Шёнауэром. Вспомнив о нем, она закрыла глаза и перенеслась в другую реальность – увидела Дрезден, о котором мечтала. Астрид уже подошла совсем близко к променаду, но тут приступы вернули ее в действительность, и боли в пояснице заставили газовые фонари Дрездена погаснуть.

Когда она очнулась, опять горел свет, и она сначала не поняла, где находится, но потом сообразила, что уже ночь и горит огромная карбидная лампа на стене. Астрид видела ее как в тумане, перед глазами у нее плясали желтоватые всполохи. Ей казалось, что в ней будто застряла тяжелая рыбина. Внезапно пламя лампы закрыла темная фигура, затем она исчезла, но появилась другая, и Астрид услышала звяканье металла по металлу, и что-то упало на пол, и это что-то с полу подняли.

И тут она страшно перепугалась.

Потому что услышала мужские голоса.

И давно она так?

Около полутора суток. Акушерка говорила что-то про зев матки.

Что за несколько часов шейка совсем сгладилась.

Дa, значит, она полностью раскрыта. И что, она не в состоянии вытолкнуть ребенка?

Нет. Сама она думает, что детей несколько. Но откуда ей знать-то.

Она долго была в беспамятстве. Бормотала всякие странные вещи.

Что именно? Нет времени рассусоливать. Говори без обиняков!

Она думает, что они срослись. Вроде у них в семье было такое.

Господи помилуй. Это была бы сенсация. Наверное, этого нельзя исключить?

Нет. Но нельзя исключить также, что там у нее три плода.

Вы так думаете?

Да конечно нет. Я пытаюсь научить тебя справляться с ситуацией спокойно и хладнокровно, здесь и сейчас. Работать, исходя из того, что представляется наиболее вероятным, и из того, что нащупывают пальцы. Делать то, что следует. Попробуй-ка еще раз. Чувствуешь, что лежит ближе всего?

Чувствую что-то влажное. Мягкое и влажное.

Это его ягодицы. Ножки загнуты к животу. Отойди-ка. Я влезу рукой и расправлю ножки.