Сестры из Версаля. Любовницы короля

– Но ты же будешь в Версале. Рядом с королем и королевой! Все вокруг заботятся о том, что надеть. В центре внимания то, что сейчас в моде, и остальные дамы не станут с тобой и говорить, если ты не будешь одета, как подобает твоему статусу и социальному положению.

– Я все равно из рода Майи-Нель, хоть в мешке, хоть голая, – решительно отвечаю я. – И плевать мне на других дам.

– Но Луизе будет стыдно за тебя.

– Возможно, но в таком случае пусть закажет мне пару новых.

Диана накидывает на меня свою парчовую шаль.

– Если набросить ее на простое платье, будет великолепно выглядеть. Говорят, что в Версале ужасно холодно и повсюду сквозняки, намного холоднее, чем здесь, в кельях. Даже летом. И ты должна писать каждый день. Не хочу ничего пропустить.

– Обязательно.

– Нет, не напишешь. Ты же терпеть не можешь писать письма. За исключением писем Луизе. Но ты писала их потому, что тебе было что-то нужно. Но попытайся. Пожалуйста. Я хочу знать все-все. И не снимай шляпу. Или по меньшей мере убедись, что ты в шляпе, когда приедет экипаж, – она очень тебе идет.

– Обязательно.

– И не забудь притачать белые рукава к своему зеленому платью после того, как один раз уже наденешь его.

Я молчу.

– А ты уложила все свои чулки, рубашки и кружевные чепчики?

– Да, Ди-Ди.

– Ты же не собираешься писать, ты просто исчезнешь в Версале, правда? Упадешь в огромное зеркало и исчезнешь. – Диана начинает плакать. – Ты не должна забывать свое обещание. Я не хочу остаться здесь навсегда. И одна.

Я обнимаю ее, неожиданно неистово и крепко.

– Я тебя никогда не забуду, Ди-Ди. Я люблю тебя, и ты это знаешь. Ты тоже будешь представлена ко двору, и я обязательно найду для тебя мужа-герцога.

Диана роется в моей сумке, чтобы удостовериться, что я положила все, что мне необходимо для путешествия и моей новой жизни: карманные деньги, ее Библию, дополнительные носовые платки, яблоко, небольшое пирожное с каштанами, на случай, если я проголодаюсь в дороге.

Матушка настоятельница выходит во двор пожелать мне счастливого пути. Она пристально разглядывает меня, держа за плечи на расстоянии вытянутой руки. Не думаю, что она была мною довольна. Хоть когда-нибудь.

– Такая необычная молодая женщина, – произносит она, и я настораживаюсь: обычно матушка немногословна. – В другом случае я бы с тревогой восприняла новость о подобном путешествии и месте, куда вы едете, к тому же в гости к такой распутнице.

Мы с Дианой тут же переглядываемся.

– Простите, если говорю грубость, Диана-Аделаида и Полина-Фелисите, но это правда. Ваша сестра, Луиза-Жюли, как это ни печально, сбилась с пути, который уготовил ей Господь. Однако, как это ни странно, я за вас ни капли не боюсь. Верю, что вы сможете позаботиться о себе. Вы так уверены. И это не наша заслуга, мы не имеем к этому никакого отношения. Вы приехали сюда полностью сформировавшейся личностью. Сколько вам тогда было?

– Семнадцать. – Казалось, прошла целая вечность, а на самом деле только девять лет.

– Семнадцать лет… – Она качает головой. – Несмотря на столь юный возраст, такая уверенность в себе. Хотя представить себе не могу, откуда все это взялось: вас не наградили ни деньгами, ни внешностью.

– У нее душа добрая, – вмешивается в разговор Диана, чтобы защитить меня.

Я молчу. По-моему, уверенность в собственных силах – это хорошо, но аббатиса говорит об этом как о чем-то постыдном.

– Ох, вы добрая христианка, – сухо продолжает матушка. – Да пусть так и будет в этой греховной выгребной яме, куда вы направляетесь. Если бы вам хватило силы воли оставаться честной и добродетельной. Но, боюсь, это почти невозможно.

– Полина – стихия, как снежная буря или наводнение, – гордо замечает Диана. – Ее невозможно остановить.

Матушка настоятельница удивленно поднимает брови. У нее мучнисто-белое лицо – сказывается многолетнее пребывание в стенах монастыря.

– Пожалуй, вы дали исчерпывающее описание нашей Полины, – сухо говорит она.

Приезжает экипаж, мы с сестрой обнимаемся в последний раз. Диана ревет белугой, но я не проронила ни слезинки. Я сажусь в экипаж, сердце мое ликует. Жизнь начинается!

* * *

– Сестричка!

Мы обнимаемся. Я ошеломлена! Мы столько лет с ней не виделись, и Луиза оказывается намного красивее, чем мне запомнилось. Она вся сияет; робость и застенчивость, присущие ей, скрываются за маской невозмутимости и уравновешенности. У нее самое элегантное платье: зеленое, с роскошными желтыми кружевными оборками на шее и локтях. Она выглядит так утонченно. Второй раз в жизни моя самоуверенность колеблется; по всей видимости, всему виной сестра.

– Выглядишь изумительно, – говорю я, ничуть не кривя душой. К сожалению.

– Спасибо, дорогая!

Она улыбается, и я замечаю два симметричных круга румян, наведенных на бледных щеках. В центре одного из них – мушка.

– Ты тоже, дорогая, выглядишь… отлично. Просто отлично! Какая красивая шляпка! Чудесные перья. Путешествие не было слишком утомительным?