Сестры из Версаля. Любовницы короля

Д.!

Пишу кратко, спеша поделиться счастливыми переменами в моей судьбе. У меня важные новости: я выхожу замуж! Король наконец-то нашел мне супруга. Его зовут Жан какой-то там де Винтимиль. Он совсем юный, всего девятнадцать, и вся кожа в оспинах. Его дядюшка – архиепископ Парижа, помнишь того толстяка, который венчал Луизу?

Король все устроил! Он невероятно щедр! И даже помогает мне с приданым. Ох, Д., как бы мне хотелось, чтобы ты познакомилась с ним! С королем, я имею в виду, а не с Винтимилем.

Как только я выйду замуж и меня представят ко двору, я всегда буду рядом с королем и мы вместе будем править Францией! Не думаю, что шпионы вскрывают эти письма, но какая разница! Все, что я пишу, – чистая правда.

Луиза очень рада за меня и шлет тебе свою любовь. При дворе настоящий переполох – все готовятся праздновать свадьбу мадам Елизаветы с испанским принцем. Король грустит, но понимает, что, по крайней мере, одна из дочерей будет уже пристроена. Им всем удается быть ужасно чванливыми, хотя они еще только дети.

Шлю тебе шляпку Луизы – тебе понравятся оранжевые перья. Мне кажется, она и так слишком часто ее надевала, поэтому я сказала ей, что лучше, если она подарит шляпку тебе. Передай привет мадам де Дрей. Как думаешь, ей шляпка нужна? У Луизы есть еще одна коричневая, тоже с перьями. Мне кажется, она изумительно ей пойдет.

После свадьбы обещаю, что упрошу короля найти хорошего мужа и для тебя – не меньше чем герцога!

С любовью,

П.

Полина

Версаль

Сентябрь 1739 года

Впервые в жизни я не знаю, что сказать. Я даже дышать не могу, хотя вовсе не затянута в корсет. Я стою обнаженная и смотрю на Людовика, а он смотрит на меня.

– Вы даже представить себе не можете, – произносит он и наклоняется меня поцеловать, туда, внизу, – какое это для меня удовольствие. – Он легонько тянет меня за волосы зубами, а сам сдерживает себя рукой.

Я не знаю, что делать. Я вздрагиваю и смотрю в потолок. Такая неуверенность для меня в новинку. Оказывается, есть вещи в этом мире, о которых я даже не догадывалась.

Он жестом велит мне расстегнуть его бриджи, я с изумлением взираю на его пенис. Несмотря на все рассказы мадам де Дрей, к реальности я оказалась не готова. Сейчас я держу его в своей руке – этот источник тайн и живучести, твердый и негнущийся, как дерево. Импульсивно я наклоняюсь его поцеловать.

Людовик восхищенно ахает, потом мы валимся на кровать, и он входит в меня. Боль – ерунда, даже не стоит обращать внимание. Как только он оказывается во мне, мои руки инстинктивно обхватывают его спину и я чувствую, как бедра мои подались ему навстречу. Да. Да. Кто-то сверху, наверное моя матушка, думаю я, глядя в потолок, руководит мною и указывает моему телу, что именно оно должно делать. Я прижимаю его крепче, потому что внутри меня – вся Франция, внутри – мое будущее.

Когда все закончено, Людовик качает головой и вытирает лоб.

– Вы, моя дорогая… еще никогда я не испытывал такого удовольствия, лишая девушку невинности. Мы не разочарованы.

Но что более важно, теперь, когда я стала графиней де Винтимиль (после сердечного рукопожатия Людовик заменил моего супруга на супружеском ложе, какой скандал!), меня следовало официально представить ко двору. Верный своему слову, Людовик добавил к моему приданому сто тысяч ливров, и меня заверили, что я получу место при дворе новой дофины. Поговаривают, что года через три-четыре будет свадьба, пусть подождут. Я хочу насладиться жизнью сполна и не спешу прислуживать испанской инфанте.