Сестры из Версаля. Любовницы короля

Мадам де Винтимиль!

Примите мои заверения в уважении, миледи. Прошу прощения за то, что Вы, многоуважаемая особа, получили письмо от незнакомого человека. Позвольте мне представиться. Я мадемуазель де Брайи, меня наняли читать многоуважаемой герцогине де Ледигьер, но сегодня я пишу Вам от имени мадемуазель Дианы де Майи-Нель, которая попросила написать меня об этом.

Я пишу от ее имени, чтобы сообщить Вам, как она обрадовалась Вашему приглашению и с нетерпением ждет возможности посетить Версаль и Шуази этим летом.

Она желает сообщить Вам, что у нее два новых платья, сшитых специально к этому случаю, и она нижайше просит Вас вернуть ее персиковые ленты от Вашего голубого платья, поскольку она уверена, что теперь, когда Вы стали графиней де Винтимиль, у Вас много-много новых платьев. Она полагает, что персиковые ленты просто необходимы для украшения ее нового платья из коричневого шелка.

Она также хотела бы уведомить Вас, что у нее новое серое платье, украшенное лимонным кружевом с Вашего платья, в котором Вас представили ко двору. А еще она желает нижайше напомнить Вам о зеленой парчовой накидке, которую она подарила Вам несколько лет назад, и спрашивает, не будете ли Вы так любезны вернуть ей подарок, когда она приедет в Версаль, поскольку другой подобной шали у нее нет.

В ожидании Вашего достопочтенного ответа, остаюсь Вашей нижайшей слугой,

Филиппин де Брайи

Луиза

Замок де Шуази

Май 1741 года

Я вышиваю занавески для спальни Полины в Шуази, в тон недавно выкрашенных стен. Ткань голубая с золотом, и я вышиваю маленьких белых голубей вдоль полосок, а вокруг них кайму – наши переплетенные инициалы. Мои и Людовика, а не Полины и Людовика. ЛдФЛдМ. Только если знаешь, куда смотреть, можно различить эти буквы. Это моя тайна и негласная месть Полине, но я знаю, что она никогда этого не заметит.

В новом году я хочу вновь полюбить Полину, потому что сестер следует любить, а не ненавидеть. Мне кажется, что я даже смогу простить Людовика. Поэтому, когда мы проводим время вместе, я больше никогда не упрекаю его. Ведь он король и мужчина и волен поступать так, как ему заблагорассудится, а мой долг – принять и поддержать его. Смирение, разумеется, лучше печали и отчаяния. Я хочу, чтобы в мои сны вернулись яркие цвета, а в мою жизнь – радость, и я уверена, что этой весной я наконец-то получу хоть толику удовольствия. Май – красивый месяц, суровая зима позади, возвращаются воспоминания о тепле.

Но подобной радости, похоже, не суждено случиться. Потому что приходят новости… Ох.

Меня разыскивает графиня де Тулуз, которая всегда была добра ко мне, всегда была моей подругой, пока этого не сделали другие. На этой неделе я прислуживаю в Версале, но тем не менее привезла из Шуази занавески, чтобы продолжить работу. Она находит меня ранним утром за вышиванием голубей.

– Дорогая. – Она держит меня на расстоянии вытянутой руки, шарит глазами по лицу. – Вы уже слышали?

– Нет. А что? Хорошее? Плохое? Скажите мне. – Я мысленно представляю себе самое худшее. Король? Монастырь?

– Присядьте, дорогая. – Голос у нее спокойный, по-матерински ласковый, хотя я не помню, чтобы мама так ласково со мной разговаривала.

– Пожалуйста, Софи, рассказывайте быстрее, что произошло?

– Ваша сестра Полина…

– Она хочет, чтобы я уехала? – Мой голос звучит ровно, но я чувствую, как сжимается горло и у меня перехватывает дыхание.

– Нет. Нет. Ваша сестра никогда бы так не поступила! Но вчера ночью Ришелье признался мне, что… она ожидает…