Сестры из Версаля. Любовницы короля

Я переглядываюсь с Ришелье и понимаю, что хотя бы раз мы с ним полностью сходимся во мнении. Эта война начнется, должна начаться, и, когда это случится, Людовик обретет славу.

* * *

Благодаря моему влиянию Шаролэ теперь редко приглашают ко двору. Людовик сопротивляется, потому что она часть его молодости.

– Именно поэтому вы и должны, – настаиваю я, – порвать с друзьями детства и искать новых товарищей. – Например, генерал Бель-Иль.

Даже в отсутствие Шаролэ рядом со мной коршунами кружат злопыхатели, которые только и ждут, когда же он устанет от меня. Они похожи на тех пчел, когда-то досаждавших мне. Они полностью исчезли из моей головы, но теперь заявили о себе извне в виде злобных и надоедливых придворных.

– Эта Восхитительная Матильда – просто само изящество! Она такая юная и миниатюрная, похожа на ребенка, а не на взрослую женщину… как вы… Вам же уже двадцать восемь, верно? Явно уже не первой молодости!

– А это правда, Полина, что король уже два дня вас не навещал? Я слышала, что всю прошлую неделю он провел с вашей сестрой! Старые привычки тяжело искоренить. Должно быть, вы всерьез встревожились.

– Вы что-то плохо выглядите в последнее время. Совсем скверно. Вы захворали? Наверное, захворали от тревоги? Все из-за Восхитительной Матильды? Я бы тоже захворала, клянусь, просто захворала бы.

Они что, никогда не устают? Они выискивают малейшую трещинку, чтобы превратить ее в непреодолимую пропасть, и до сих пор не могут понять, что я новая мадам де Ментенон. Если бы король был свободен, он, без сомнений, тоже женился бы на мне. Но он женат – королева продолжает с каждым годом все быстрее стареть, становится все отрешеннее, потому что больше не рожает детей. Странно, рождение ребенка – это весьма коварное для любой женщины время, однако, оказывается, даже после одиннадцати беременностей она жива и невредима. Честно говоря, немного несправедливо.

Диана думает, что я о ней забыла, но это не так: я энергично ищу ей мужа. Людовик колеблется – Винтимиль влетел ему в копеечку – и пытается игнорировать мои просьбы, когда я настаиваю на том, чтобы супруг у Дианы был или герцогом, или пэром.

– Но, дорогая, – мягко возражает он, – в королевстве только сорок герцогских титулов. И большинство герцогов уже женаты.

– Но, Людовик, вы же всегда можете даровать еще один. – Ему, к слову, необходимо даровать титул герцога и моему супругу, но я решила, что с этим можно немного повременить. Гораздо важнее выдать Диану замуж и представить ко двору, а два герцогских титула в один год для одной семьи… даже мне кажется, что это слишком.

Людовик, ощетинившись, отстраняется.

– Нельзя даровать титулы налево и направо, – говорит он, обводя взглядом комнату в поисках вдохновения, – как свечи! – Он машет в сторону отвратительной пары на камине – скульптуры кабанов. – Есть определенное количество титулов, и увеличивать его нельзя.

Я не волнуюсь, как раньше; у нас уже не раз случались разногласия и споры, а временами доходило до повышенных тонов, но они никак не отразились на его любви ко мне. Честно говоря, мне кажется, что благодаря нашим ссорам любовь его только крепнет. Он постоянно уверяет меня, что так я его возбуждаю.

– Если я дарую всем и каждому титул герцога, титул обесценится, – продолжает король. – Начнутся разговоры. Я слышал, что маркиз де Креки, принадлежащий одной из старейших фамилий, заявил, что он бы не хотел становиться герцогом, – настолько обесценился титул. Разумеется, вы, мадам, с вашим умом и проницательностью не можете этого не понимать!

Он начинает пользоваться моим же оружием – сарказмом – против меня. Я показываю ему язык, и он тут же смягчается.

– Я спрошу мнения Ришелье, – говорит Людовик, – может, он знает какого-то подходящего герцога. У него часто возникают хорошие идеи, и он, кажется, знает всех вокруг.

На меня нисходит озарение.

– А как же сам Ришелье? Бедная Елизавета умерла… – Его вторая жена умерла в прошлом году от цинги.

Кажется, Людовик подавился, хотя ничего не ест.

– Надеюсь, вы шутите, мадам. Мне кажется, что наш друг ждет принцессу крови или, по крайней мере, испанскую принцессу.

Я вздыхаю. Это правда, Ришелье ждет более выгодную партию. До того, как его предок кардинал Ришелье стал великим министром при дворе Людовика XIII, их род не представлял собой ничего особенного, и герцог старается всячески облагородить свое происхождение.

– Ладно, я согласна прислушаться к его мнению.

– Только герцог? – вновь спрашивает Людовик. Я вижу, что к продолжительной ссоре он не готов, он уже сдался.

– Да, только герцог! Прекрасный герцог для моей прекрасной сестры. Вы полюбите ее, дорогой. – Я привлекаю его к себе в постель. – С вашим пристрастием к крови Нель… кто знает?

По взгляду Людовика я понимаю, что этот намек его нисколько не обескураживает. В последнее время он не раз намекал на нас с Луизой вместе. Но я остаюсь непреклонной: у меня нет ни малейшего желания видеть Луизу обнаженной. Совершенно никакого.

Но пока не стоит терзать воображение Людовика мыслями о Диане. По крайней мере он больше не вспоминает о воссоединении семьи.