Сестры из Версаля. Любовницы короля

Стычки с австрийцами уже грозят перейти в настоящую войну. Карл Австрийский, заклятый враг Франции, в октябре умер, оставив в наследницах одну дочь и тем самым дав Франции возможность отстоять свои интересы в Австрии. Флёри всеми правдами и неправдами пытается избежать войны – заставить нас отступить, как комнатных собачек, и помириться с разгневанной австрийской императрицей. Не все с ним согласны, и уж точно не я.

У нас есть один генерал, Бель-Иль, который очень долго добивался моей дружбы, потому что человек он умный и знает, в чьих руках сосредоточена истинная власть. Поговаривают, будто он наградил двести человек за то, что они распускали слухи, выставлявшие его в выгодном свете. И стратегия сработала. Мне нравятся подобные уловки. Я и сама подумываю о том, чтобы нанять поэта, дабы тот за вознаграждение писал обо мне хвалебные куплеты. Чтобы уравновесить скандальные злословия. Может быть, сравнить меня с Афиной? И не то чтобы я обращала внимание на всякие сплетни (я имею в виду куплеты), но король все равно болезненно на них реагирует.

Мы с Бель-Илем сходимся во мнении, что победоносная война поможет становлению Людовика: король, подобно фениксу, возродится из пепла и выйдет наконец из тени своего великого деда (слова Бель-Иля, не мои; этот генерал – настоящий поэт) и заявит о себе как о благородном монархе-воителе. Больше Людовика не будут воспринимать как короля, который сражается только с оленями и кабанами.

– Подобная возможность предоставляется раз в жизни, – повторяет Бель-Иль с нажимом. Мужчины спорят уже несколько часов: то, что начиналось с ревизии расходов на армию, переросло в учтивый, но горячий спор. – Мы должны объединиться с Пруссией и заявить о своих интересах, пока Австрия ослаблена.

– Война – это гибель для любой страны! – повторяет кардинал Флёри наводящим тоску голосом. – Вы ничего не понимаете, ни один из вас, юных горячих голов… Вы не переживали войну… и вам неведомо, какие разрушения она с собой несет.

Я с ухмылкой думаю: «Ты-то уж все успел пережить! И все еще продолжаешь жить». Наверное, ему уже лет триста. Мы сидим в уютной внутренней библиотеке, где намного теплее, чем в холодных совещательных комнатах. Я встаю со своего места у камина, подхожу к Людовику.

– Я согласна с Бель-Илем. Права Марии-Терезы на престол очень спорны, и это могло бы стать для Франции отличной возможностью расширить свое влияние в Европе.

– А она что здесь делает? – удивляется Флёри.

– Графиня де Винтимиль всегда рядом со мной, – отвечает Людовик, берет меня за руку и начинает ее поглаживать.

– Говорят, что Францией правит женщина, сир. Всем отлично известно, что баба у власти погубила не одну страну. Не в этом ли причина того, что мы предлагаем воевать с Австрией?

Ну что за глупец! Неужели он действительно полагает, что сможет одержать победу? И пока я нехотя смирилась с тем, что Людовик никогда не отошлет кардинала, меня все равно раздражает то, что Флёри и пальцем не пошевелил, чтобы завоевать мое расположение.

– В хорошенькой головке Полины ума больше, чем у двух десятков лучших генералов, кардинал, и мне хотелось бы, чтобы вы об этом не забывали, – мягко возразил король. – Мы не на военном совете, поэтому я пригласил ее сюда.

Вот так-то! Я борюсь с желанием показать Флёри язык. Если бы мы сидели за столом одни, я бы так и поступила.

– Я соглашусь с мадам де Винтимиль, – говорит Ришелье, отходя от окна, где ему начищали сапоги.

– Что за черт! Кто еще прячется в тени? – раздраженно восклицает Флёри. – Кто еще без приглашения присоединился к нашему разговору? Эй вы там, у двери! Идите сюда.

В комнату шагнул испуганный лакей.

– У тебя тоже есть свое мнение касательно того, развязывать нам войну или нет? – интересуется Флёри. Его голос так и сочится сарказмом.

Лакей, неверно восприняв тон, решил, что кардинал проявляет истинный интерес.

– Сиры, Ваше Величество… – пробормотал он, – знаете, моя бабушка, австрийка из Линца…

– Ах, молчите! – восклицает кардинал.

Я редко видела его таким раздраженным. Глаза вылезли из орбит, а на лбу вздулась и пульсирует большая вена. Все за столом замерли, ожидая, что его хватит паралич и навсегда уничтожит этого жалкого кардиналишку.

– Довольно! – восклицает Людовик. – Кардинал, друг мой, успокойтесь, нет нужды так возмущаться. Правильное решение будет принято… со временем. Подобные вещи с ходу не решаются. Мы должны подумать, все распланировать, взвесить.

«И отложить в долгий ящик», – мысленно добавляю я. Людовик во всем ищет гармонию и согласие и все еще боится самостоятельно принимать решения. Его долго учили верить в то, что окружающие знают лучше, а от подобной привычки сложно избавиться: король что флюгер, который поворачивается в ту сторону, куда дует ветер общественного мнения.

– Но это наш шанс! – горячится Бель-Иль. – Австрией не может править женщина! Мы должны…

– Довольно! Вы разве не слышали, что сказал король? – восклицает Флёри, вена у него на лбу продолжает пульсировать. – Ваше мнение нам известно, но решать в итоге моему… нашему королю.