Сестры Шанель

На следующий день после отъезда Эдриенн в Египет я подслушала разговор Жираров в задней комнате, они достаточно громко что-то обсуждали, не замечая меня. Я подкралась как можно ближе, прячась за огромным пучком перьев цапли, украшавшим шапку из шиншиллы, надетую на подставку.

– Египет, – услышала я голос мадам Жирар, – …популярен среди богатых или ученых.

– Но Эдриенн… – отвечал месье Жирар, – не богата… не ученая.

– …другие причины, по которым люди едут… – не унималась мадам Жирар, – …любовники… любовные связи. Для джентльменов из высшего света… они везут своих любовниц туда, где нет общественных ограничений.

Над дверью зазвонил колокольчик. Клиент. Я попыталась взять себя в руки, но слова хозяйки пульсировали у меня в голове. Что, если Габриэль права? Любовники, а не мужья. Действительно ли мужчина, завоевавший сердце Эдриенн, женится на ней? Или они отправились в Египет подальше от общественного мнения? Все ее поклонники из семей, которые дружат издавна. Их отцы и деды вместе охотились, скакали на лошадях, играли в азартные игры, как сейчас их сыновья. Они привыкли заключать джентльменские пари, выигрывать и проигрывать друг другу просто ради забавы.

Они так развлекались.

И их готовили к тому, что они могут жениться только на состоятельных светских особах из старинных семей с многочисленными титулами. Они прекрасно понимали, что любая другая женщина никогда не будет принята в их семье.

Я не представляла, как все это согласовывается с происходящим. Единственное, что было несомненно, это то, что Эдриенн была совершенно особенной. Она была красивее и величественнее любой великосветской дамы, входившей в магазин или прогуливающейся с зонтиком по улицам Виши под руку с джентльменом. Кроме того, у нее была самая добрая, самая щедрая душа на свете. Она хотела любви. Их титулы и деньги ее не интересовали. Они должны были это понять. Эдриенн не могла быть просто забавой трех богатых, титулованных холостяков. Конечно же, они собирались жениться!

Внезапно Виши показался мне опустевшим. Я испытывала странную тоску по Обазину, по тем дням, когда мы с сестрами были вместе. Приближались праздники, и на несколько дней все магазины закрывались. Я могла бы отправиться в Мулен, повидаться с Джулией-Бертой, но мне негде было бы остановиться.

Я написала Габриэль, что хотела бы посетить Руайо. Мод предупреждала, чтобы я туда не совалась, поскольку это может создать мне репутацию женщины с распущенной моралью, но теперь даже простое упоминание о моей «репутации» злило меня. Какая разница, если люди все равно будут делать свои выводы, независимо от того, что я делаю? Все высшее общество, Этьен и его друзья, поклонники Эдриенн, ведут себя как им заблагорассудится, безо всяких последствий. Эти люди мне не нужны. Мне необходимо увидеть Габриэль. Прошло два года, я скучала по ней.

Она тут же отправила ответную телеграмму.

«Приезжай».

ТРИДЦАТЬ ДВА

Когда я увидела Габриэль, я испытала такое облегчение, что поначалу не заметила, как она одета. Шофер в красном автомобиле встретил меня на вокзале, и у входа в Руайо я бросилась обнимать сестру. У меня было такое чувство, будто мои легкие раскрылись, а я даже не знала, что они свернуты.

Она прижалась ко мне. Выглядела здоровой и не такой худой, как была, когда уезжала из Виши. Но что за наряд? От нее пахло сеном и маслом для кожи.

– Ты работаешь конюхом? – спросила я полушутя.

Я ожидала увидеть перья и оборки, банты и кружева – типичный костюм содержанки. Или по крайней мере элегантную амазонку. Вместо этого на ней были идеально сидевшие мужские бриджи для верховой езды, накрахмаленная белая блузка и маленький черный галстук.

Она рассмеялась, взяла меня под руку и повела в дом.

– Я же тебе писала, что Этьен научил меня ездить верхом. Теперь я наездница. Или всадница, если угодно.

Интересно, чему еще он ее научил? Ответ повис в воздухе, как плющ, обвивающий стены замка. Faire l’amour^[39].

– Ты больше похожа на всадника. – Я разглядывала ее наряд. – Или наездника, если угодно.

Она пожала плечами.

– Мужчинам гораздо проще и веселее. Они могут двигаться вместе с лошадью, не отягощенные тяжелыми юбками и корсетами. Дамское седло выглядит степенно, но это скучно.

Внутри Руайо я старалась сильно не таращиться. Все было богато, роскошно и вместе с тем уютно. Я никогда раньше не видела такой шикарной мебели, хотелось сесть и никогда не вставать. Шторы, длинные и величественные, как бальные платья, спускались складками до пола с шевронным узором, обрамляя каждое окно широкими шлейфами. Огромные картины с изображением лошадей или значительных мужчин висели на обшитых панелями стенах, давая почувствовать себя важной персоной, просто будучи среди них.

– Где Этьен? – поинтересовалась я.

– Там же, где всегда. С лошадьми. И с ним толпа гостей – его друзья по Жокейскому клубу и их любовницы. Они все уехали на хаках^[40].

– Что?

– На прогулку верхом. Я вернулась, чтобы встретить тебя. Ты увидишь всех позже.

Все? Я не ожидала, что здесь будут посторонние, за одним исключением.