Сестры в вечности

— Он там, в углу, — неожиданно равнодушно сказала Аманда.

— Что?! Питер, отзовись!

— Да вот же он. На полу. — Аманда все-таки схватила фонарь и направила его прямо на труп Питера.

— Нет!! — взвыл голос. — Что вы сделали с Питером?!

Я решил, что другого шанса у меня не будет. В три прыжка я преодолел расстояние между мной и врагом, ориентируясь на блеск металла, схватился за дуло и направил ружье в полоток. Раздался еще один выстрел. Тогда я поменял направление рычага и двинул противника прикладом точно в подбородок. Как ни странно, я не почувствовал особого сопротивления. Ружье сразу оказалось в моих руках, а грузная туша с оханьем упала на спину.

На всякий случай я сразу переломил ружье, убедился, что в обоих стволах пустые гильзы, затем быстро протер ствол и приклад и отбросил его у самый дальний угол комнаты. Аманда подошла ко мне с фонарем в руках, за ней следовали обнимающиеся Эдит и Том.

— Вы спасли нам жизнь, Стин, — сказала Эдит, наконец-то почти человеческим голосом.

Аманда направила свет на сообщника Питера. На полу, утирая кровь с подбородка сидела старуха из восточной лавки на пирсе Дельгадо. Я снова вгляделся в нее, пытаясь припомнить черты хорошенькой пухлощекой Анук. Старуха сплюнула кровь на пол сквозь гнилые зубы и с ненавистью посмотрела на Эдит, обнимавшую Тома.

— Чего уставилась? — прошипела она.

Эдит затряслась.

— Нина?

Глава 18

— Нина? Как? Как такое возможно? — продолжала повторять Эдит, будто сомнамбула.

Она отпустила Тома, села за стол и уронила руки на голову.

Огонь в камине снова начал гаснуть и я подкинул еще дров, потому что меня уже бил озноб, вызванный долгим днем, ударами по голове и постоянной сменой событий.

Почему-то мы уже несколько раз собирались уйти из хижины, но все время это откладывали, хотя сейчас было самое время. Выстрелы из двустволки были довольно громкими, так что я бы не удивился, если бы кто-нибудь в итоге услышал стрельбу и вызвал полицию. Впрочем, мне уже было все равно, даже если бы мне на время расследования приостановили лицензию.

— Невозможно, говоришь? — Нина с трудом поднялась с пола, последовала за кузиной и нависла над столом, как бесформенная гора. — Не хочешь сказать, почему? Сказать всем этим людям. Моему сыну. Потому что ты меня убила!

— Прости, — Эдит спрятала лицо в ладонях и снова заплакала.

— Мама, это правда? — спросил Том.

— Не зови ее мамой! — взвизгнула Нина, брызжа слюной. — Эта тварь украла у меня все. Дом, наследство, состояние. Но этого ей было мало. Она украла у меня мужа и сына. С детства эта избалованная стерва получала все на блюдечке. У нее были пони и горничные, лучшие частные школы и каникулы в Европе. А мы с братом жили в дешевом коттедже на три спальни. Отцу пришлось перевести нас в обычные школы, где над нами все смеялись, когда мы рассказывали, что наш дедушка — миллионер Чарльз Адамс. Отец все больше пил, а мать все время плакала. Представляете, какое у меня было детство? — спросила она плаксивым голосом.

Знавал я людей с детством и похуже. Один из них, чей отец был алкоголиком и в пьяном угаре убил убил свою жену и чуть не забил до смерти единственного сына, а потом отделался всего лишь двумя годами тюрьмы, чтобы продолжить то же самое с другой женщиной, стал самым лучшим сигнальщиком, с которым мне приходилось служить. Снарядом ему оторвало руку, но, вернувшись домой, он сумел закончить колледж, встретить прекрасную девушку, а сейчас работает бесплатным защитником в Сан-Диего. Он никогда не держал обиду на судьбу, в отличие от Нины.

— Папочка все твердил: тебе надо дружить с Эдит. Дедушка души не чает в Эдит, непонятно почему. И если он увидит, как вы хорошо проводите время, он пожалеет тебя и назначит нам содержание. Вы не представляете, как трудно было дружить с этой занудой. Сидеть целыми днями с ней рядом на диване, видеть ее уродливую рожу и слушать невыносимо скучные рассуждения обо всем на свете. Она совсем не умела веселиться, будто маленькая монашка. Но я терпела ее, потому что папочка попросил. И все ждала, когда дедушка меня похвалит. А он только вызывал меня иногда к себе в кабинет и спрашивал, зачем я снова втягиваю Эдит в неприятности. Говорил, что если я не научусь вести себя, как маленькая леди, он совсем запретит нам общаться. И ведь запретил же, старый хрыч.

Нина тяжело закашлялась.

— А потом дед умер и не оставил нам совсем ничего. Вскоре отец спился до смерти. Я решила, что стану великой актрисой и покажу всем этим чванливым Адамсам, что сама чего-то стою. Но вышло даже лучше, — из ее горла вырвался каркающий смех. — Я приехала в Голливуд и вышла замуж за собственного миллионера.

Ее одутловатое лицо расплылось в счастливой улыбке, полные руки поднялись вверх, а тело заколыхалось под черной хламидой. Я подумал, что сейчас она вскочит и начнет танцевать какое-то болеро, будто играет роль в мюзикле и сейчас именно та сцена, где героиня должна исполнять танцевальный номер, потому что все ее мечты сбылись. Но руки бессильно опустились на стол и Нина продолжила: