Сеть и бабочка. Как поймать гениальную идею. Практическое пособие

Мэтью Брэйди был пилотом вертолета в американском спецназе; он входил в состав элитного отряда «Ночные разведчики», воевавшего в Ираке и Афганистане. Силы спецназа всегда первыми вызываются действовать в самых опасных операциях.

Брэйди объясняет: «Когда армия спрашивает: „Кто хочет отправиться за линию фронта? Ах да, и мы понятия не имеем, что вас там ждет, и, вероятно, не сможем помочь вам в случае необходимости“, — именно эти парни поднимают руки»{168}.

Члены отряда обычно начинают с репетиций в форме общей беседы за столом: все просто сидят и обсуждают то, что им предстоит. Они обсуждают разнообразные «что, если…»: что может произойти, что может пойти не так.

Затем они проходят виртуальные симуляции на компьютере. Допустим, Брэйди должен отправиться на операцию в афганскую долину. Он посылает координаты места, куда он должен лететь, в Форт-Кэмпбелл, и тамошние компьютерщики строят виртуальный ландшафт и отправляют его Мэтту.

Этот ландшафт загружается в симулятор, который, по сути, представляет собой ящик с гидравлическими приводами и точной копией панели управления вертолета. «Окна» — это экраны, на которых отражена виртуальная реконструкция ландшафта, где будет проходить операция.

Брэйди совершает виртуальный полет через симуляцию долины и за время, оставшееся до начала реальной операции, с полдюжины раз приземляется на одну и ту же горную вершину. Он добавляет различные переменные, например плохие погодные условия. Благодаря таким репетициям к моменту начала реальной операции он чувствует себя так, как будто уже много раз летал данным курсом. Он отметил, что во многих случаях такие репетиции буквально спасали ему жизнь.

Брэйди вспоминает один случай, когда безлунной ночью он летел в отдаленном районе горного массива Гиндукуш в Афганистане. Чтобы что-то увидеть в таких условиях, пилоты могут полагаться только на очки ночного видения. Два вертолета должны были забрать отряд спецназа, который высадили прошлой ночью, и вернуть его на базу. Они летели по узкому коридору в горах, высотой 3600 метров.

Ведущий вертолет начал садиться, а Брэйди держался сзади. Местность была с настолько изрезанным рельефом, что когда ведущий вертолет садился, то задел выступ скалы задней частью машины, вследствие чего гидравлический привод перебил топливопровод правого двигателя. На высоте 2700 метров удерживать высоту на одном двигателе невозможно, поэтому вертолет рухнул. Раздался страшный взрыв, и, что хуже всего, стали разлетаться и рваться боеприпасы.

Каким-то чудом все остались живы. Но вспышка от взрыва через очки ослепила Брэйди и его второго пилота. «Огромный огненный шар в горном ущелье ночью с нулевой видимостью через очки ночного видения выглядит как что-то вроде апокалипсиса, только ярче». Брэйди был вынужден вслепую удерживать вертолет на месте.

«Когда нужно удержать вертолет на месте, более эффективно лететь по очень маленькому кругу или восьмеркой, а не пытаться зависнуть, потому что на это нужно гораздо больше топлива. На нашей высоте это было не просто более эффективно, но абсолютно необходимо, — если бы мы попытались зависнуть, мы бы упали, как камень, а на пять или шесть миль по соседству не было ни одного места, где можно было бы приземлиться». На такой высоте атмосфера разреженная, а давление низкое. При таком низком давлении вертолет не может зависнуть; задний винт перестает работать, и машина начинает неконтролируемо вращаться.

Представьте себе, каково это — лететь на вертолете восьмеркой в узкой долине, где с обеих сторон торчат острые скалы. А теперь представьте, каково делать это вслепую, зная, что, стоит промахнуться на несколько ярдов, и ты врежешься в скалу, рухнешь и погибнешь.

«Итак, мы летали маленькими восьмерками и пытались перебрать все возможные сценарии „что, если“. Это дало возможность нашим очкам и глазам перенастроиться, пока мы смотрели в другую сторону от огня». Это стало возможным только благодаря репетициям полетов через данную местность.

«Мы не знали, что произошло. Их сбили? Или это была какая-то поломка? Обнаружен ли отряд?» Им было точно известно только одно — скоро рассветет, а при дневном свете их могут заметить и расстрелять. Они выбивались из графика: днем их здесь быть уже не должно.

Поэтому они полетели на перевалочную базу в пяти милях позади, приземлились и еще раз обсудили ситуацию. Из перехваченных радиопереговоров талибов они узнали, что, так как армия в эту ночь вела артобстрел близлежащих гор, враги приняли взорвавшийся вертолет за разрыв снаряда.

Поскольку талибы не знали, что отряд находится в горах, Брэйди со вторым пилотом решили, что могут подождать и вернуться следующей ночью. В подобных ситуациях спецназовцы шутят, что десанту остается только сесть и жарить маршмеллоу.

Брэйди полетел обратно на авиабазу в Баграме, чтобы подготовиться к вылету. Следующей ночью они успешно вернулись и забрали весь отряд. «Мы чувствовали, что можем справиться с ситуацией, потому что раньше совершали виртуальные полеты, и мы это сделали. Именно потому, что мы тренировались».

Проигрывание гипотетических сценариев, рассуждения о том, «что, если», когда твои товарищи на вражеской территории только что совершили аварийную посадку на вершине горы, могут казаться проявлением равнодушия. Однако Брэйди пояснил, что именно это помогло ему остаться сосредоточенным в ситуации крайней неопределенности. «Мы старались не принимать все близко к сердцу. Мы пытались решить задачу как головоломку, в соответствии со сложившейся ситуацией. Только это помогает справиться с такими ситуациями». Здесь большую пользу могут принести рассмотренные нами ранее методики, такие как отстраненность.

Большинству из нас никогда не придется участвовать в операции в афганских горах, и для нас не будут создавать виртуальные ландшафты, но, так как обычные жизненные ситуации, как правило, не угрожают нам гибелью, мы можем репетировать их в реальности.