Сеть Сирано

— Ну что я тебе могу посоветовать? — пожал плечами шеф, — хорошо бы тебе витаминов, фруктов всяких, овощей… Отдых на черноморском курорте… Легкий оздоровительный секс…

Повисла пауза. Теткины широко распахнутые глаза выражали ни столько возмущение, сколько непонимание.

— Ты меня слышал, любимый? — осторожно спросила тетка, — или я сейчас не с тобой разговаривала?

— Да все я слышал, дорогая, — шеф бросил быстрый оценивающий взгляд на мимо пролетающее бестелесное создание и снова повернулся к тетке, — только я не понимаю, от меня-то ты чего хочешь? Сочувствия? Совета?

— Я не знаю, — растерялась тетка, — того и другого, наверное.

— Совет я тебе уже дал. Поверь мне на слово, многим помогает. Ты, похоже, действительно давно не отдыхала. А что касается сопереживания, любимая моя, то здесь ты могла бы обойтись и без моей помощи. В таких делах третий — только обуза.

Тетка молчала, обдумывая услышанное. Взгляд Лексеича снова ушел на сторону.

— Спасибо за кофе, — сказала тетка, вставая.

— Ты уже уходишь? — удивился шеф.

— Мне пора.

— Ты должна с ним встретиться, — сказал Лексеич, удерживая ее руку.

Тетка остановилась:

— Прости, что ты сказал, я не поняла?

— А что тут непонятного? — удивился шеф, — назначь ему очную ставку и все сразу станет ясно.

Тетка снова села.

— Ты думаешь, что ты говоришь? Он же мне не поверит! А если поверит, то не простит!

— Если не дурак, то поверит. А, поверив, поймет. Если, конечно, не дурак.

— Я — старая!

— Не старая, а взрослая.

— Я — толстая!

— Не толстая, а соблазнительная.

— Смешная!

— Экстравагантная.

— Злая!

— Ироничная.

— Глупая!

— Глупая.

— Сволочь! — засмеялась тетка, — я чуть тебе не поверила!

— Верь мне, Таня, я плохого тебе не посоветую.

— Посмотри на мое лицо, — устало сказала тетка, — на нем пыль веков.

— Ну и что? — пожал плечами шеф, — может он в натуре тоже не такой и писаный красавец.

— А мне все равно, — сказала тетка, — я его не за ноги полюбила, а за состраданье.

— А с чего ты взяла, что мы любим вас исключительно за отдельно взятые части тела?

— Ты хоть себе не ври! — усмехнулась тетка, — со мной сидишь, а глазами по сторонам стреляешь.

— Не путай созерцание с обладанием. Я ими только любуюсь, а разговаривать предпочитаю с тобой.

Тетка улыбнулась, вспоминая свой сон:

— А я сегодня ночью с тобой целовалась.

Лексеич поднял брови:

— Да? Ну и как?

— Ничего, — сказала тетка, вставая, — прикольно.

Он снова удержал ее, на этот раз за ремень сумки:

— Бросай его к чертовой матери, какой смысл так мучиться!?

Тетка нагнулась и поцеловала его в макушку:

— Пусть лучше он меня…

Спасибо и на этом, думала тетка, спускаясь в лифте. И в самом деле, стало как-то легче, свободней дышать. Разумеется, ни о какой очной ставке не могло быть и речи, но в одном Лексеич был абсолютно прав: она слишком далеко зашла. Настолько далеко, что заблудилась. А, заблудившись, угодила в сеть. Причем не в чью-нибудь, а в свою, собственную, гостеприимно расставленную с целью погубить ни за грош. Чуть коготок увязнет и уже всей птичке капец.

Банальная, в общем, история. Писаная-переписанная. Сирано де Бержерак и прочие. Но случай из классики выглядит как-то естественнее, правдоподобнее что ли? Да и у главного героя шансов на успех изначально было гораздо больше, чем у некоторых. И даже на первый мало заинтересованный взгляд непонятно, он-то чего кобенился? Подумаешь, нос? Велика проблема.

Здесь что-то другое. Что-то тайное, необъяснимое. А может быть, наоборот, разгадка лежит прямо у меня на ладони. Посмотри на себя, тетка, и все встанет на свои места. Господин Нос не снаружи, он изнутри был устроен иначе, и это внутреннее несовпадение с большинством на самом-то деле тяготило его, выбивало из общего строя, и в преодоление собственных исключительных качеств он совершал поступки, несовместимые со здравым смыслом.

А ты, тетка, всего лишь продолжательница великого почина. Но разве не глупо надеяться на помощь извне, когда ищешь выход из внутреннего лабиринта? А стоит ли, вообще, распыляться? Может быть, это глубокое, пещерное, нутряное одиночество вовсе и не наказание, а дар?

Так ради чего же все эти муки? Любовь, морковь, помидоры? Никогда хорошо не жили, не фиг и начинать! Быстро! Домой! Рысью! Уничтожить, стереть с лица земли, закопать, похоронить заживо и потерять в широком поле, травой поросший бугорок.

По дороге домой тетка прикидывала, как лучше ей осуществить задуманное. Уничтожить всю страницу целиком? Или оставить на всякий случай? А стереть только один маленький уголок, в котором она хранила свои несметные сокровища.

Пожалуй, лучше уголок. Сжечь быстренько этот черный свиток и больше никогда о нем не вспоминать. Заживем по-прежнему спокойно, плавно и уныло. Ну и пусть! Пусть уныло, зато как спокойно! И старухи отступят, и летающие тарелки, и Лексеич перестанет приставать с неприличными предложениями. Тишь, гладь, благодать!