Сетевая война против сербов. Уроки для России

Это точечные нападения внутри неё самой: отдельные, кажущиеся глупыми и несвязанными между собой, скаредные, бессмысленные или выглядящие непродуманными поступки. Но, если мы посмотрим графическое изображение системы точечных ударов, предложенную Уорденом[237]не для прямых фронтальных атак с целью уничтожения системы, а для точечных ударов в её стыки, с целью нарушить функционирование и вызвать стратегический паралич — всё становится понятнее.

Если бы на СПЦ нападали по старинке, как это веками делали враги и завоеватели (турки, австро-венгры, коммунисты…): фронтальными атаками, убийствами, административным давлением, гонениями, грабежом (т. е. только в физической сфере) — система реагировала бы мобилизацией и смыканием рядов, как и всегда до сих пор. Этот вид нападения хорошо известен Церкви, и она отлично умеет защищаться от него.

Но если нападения асимметричны, нелинейны, с одновременным координированным использованием СМИ, государственных органов, с привлечением бюджетных средств, при поддержке неправительственного сектора или исходящие непосредственно от него, с выдачей дотаций одним пользователям и абсолютным игнорированием других… если нападения идут по системе «из огня в полымя», т. е. определённые части Церкви атакуются, а другие, напротив, получают поддержку и популяризацию… если нападения не ограничиваются физической сферой, переходя в социальнокультурную, информационную и когнитивную — в этом случае система не определяет происходящее как внешнюю агрессию, но воспринимает его как разумную и конструктивную критику с одной стороны, и как заботу государства о Церкви, как части общества, с другой. Эффект такой агрессии разрушителен.

Церковь начинает делиться на прогрессивных и ретроградов, часть Церкви становится «более» мирской, «модернизируется» и «адаптируется к обществу», а другая отчуждается от общества и современности, часть Церкви пытается переосмыслить свою роль и миссию в соответствии с «новой реальностью», становясь частью осетевлённого общества, а другая дистанцируется не только от экуменистов, но и от общества в целом, а зачастую и от реальности, как таковой.

Как видно на иллюстрации, точечные нападения вызывают заранее спланированные опосредованные эффекты, то есть скоординированы во времени, пространстве и освещении в СМИ скандалы вызывают эффекты также в других сферах, или же могут изменить эффекты последующих ударов или поддержки в других сферах.

Как уже упоминалось выше, ОБЭ происходит в области наложения четырёх сфер человеческой деятельности: социально-культурной, информационной, физической и когнитивной. В дальнейшем тексте мы рассмотрим на конкретных примерах сетевые атаки, целевые гранты, скандалы, долговременное влияние путём изменения лейтмотивов, координированно происходящие в разных сферах, имеющие целью достичь перемен в когнитивной сфере и осуществить ОБЭ путём комплексной (взаимозависимой) деятельности.

Нужно обратить внимание на то, что сайбер-сфера (или киберсфера) — только часть инфосферы. Все действия членов церковного клира в Интернете, всё наблюдение за перепиской, СМС сообщениями, телефонными разговорами, действия в интернетовских[238] социальных[239] сетях[240], финансовые трансакции[241], пользование платными и кредитными картами… всё, к чему мы привыкли и что проходит алгоритмически/автоматически, при поддержке компьютера с элементами Искусственного Разума (англ. AI) — поставляет данные Разведывательному сообществу США, а особенно Агентству национальной безопасности (англ. NSA)[242], что даёт возможность для составления в случае надобности персональных личностных или групповых профилей, сегментирования церковного клира[243] на разные фокусные группы или целевые подгруппы. Сегодня уже ни для кого не секрет[244] и, уж тем более, не часть мифической теории заговора[245], что американское[246] Разведывательное[247] сообщество[248] собирает[249] все[250] данные в сайбер области и составляет личные профили примерно миллиарда человек по всему миру (ок. 1/7 населения планеты).

Так что простой расчёт говорит, что в соответствии с своим общественным и государственным значением в Сербии, Черногории, Македонии, Боснии и Герцеговине, Хорватии… (и, частично, в диаспоре) — во всём регионе западной части юго-восточной Европы, который с стратегической и геополитической точек зрения является одним из интереснейших в мире, клир и церковная иерархия имеют как минимум около 1 или 2 тысячи профилей.[251]