Сети города. Люди. Технологии. Власти

Региональный закон был окончательно принят в декабре 2009 года, за несколько дней до истечения моратория. Закон защищал от добычи нефти определенные территории Абруццо: сейсмоопасные районы, охраняемые территории, районы виноделия и производства оливкового масла. Новости ошеломили меня, я не могла поверить в случившееся. Так или иначе, мы заставили их принять закон. Они хотели построить Нефтяной центр по-тихому, а два года спустя появился закон о запрете добычи нефти в Абруццо.

Я была абсолютно уверена, что на этом история не кончится. Самая большая лазейка была в прилагательном «жидкий» перед словом «углеводород». Закон действительно регулировал добычу нефти, но не распространялся на природный газ, то есть «газообразные» углеводороды. Значит, в принципе, нефтяные компании могли бы сказать, что хотели добывать природный газ, и… упс, случайно наткнулись на нефть. В конце концов, смеси нефти и газа явление распространенное. Политические аналитики и юристы ставили под сомнение конституционность закона: можно было выдвинуть аргумент, что лишь центральное правительство в Риме имело полномочия по регулированию добычи нефти «в национальных интересах». Но при всей своей хрупкости этот закон был еще одним шагом вперед, и он был принят лишь благодаря нашей активности. Фактически ENI не могла продолжать. По крайней мере, пока. У нас появилось еще какое-то время. Могу с гордостью сказать, что закон все еще в силе, а Нефтяной центр на территории Абруццо так и не построен. Сельскохозяйственный статус территории восстановлен. Молодая лоза снова растет вокруг заборов компании ENI.

Но тогда, в конце 2009 года, времени праздновать на самом деле не было. Примерно в то же время Министерство по охране окружающей среды в Риме сообщило, что компания Mediterranean Oil and Gas представила свое Заключение о воздействии нефтедобычи в акватории Омбрина Маре на окружающую среду с намерением начать морскую добычу нефти. В то время как бурение на суше, как в случае Нефтяного центра, было подведомственно местной власти, бурение на море регулировалось правительством в Риме. Так что на этот раз нам предстояло дискутировать не с Абруццо, а с Римом.

В те годы я наткнулась на так называемую Орхусскую конвенцию[462] – часть законодательства ЕС об участии общественности в принятии экологических решений. За опубликованием «Заключения о воздействии нефтедобычи на окружающую среду» должен был последовать комментарий общественности. За нами было право сообщить правительству наше – сообщества – мнение по этому вопросу. Они должны были знать, что мы против. Я решила: мы должны попытаться забросать Министерство по охране окружающей среды официальными заявлениями против нефтедобычи в Омбрина Маре. Я надеялась, что большое количество писем – желательно из всех слоев общества – убедит Министерство, что добыча нефти в море противоречит воле местного населения. Не смогут же они проигнорировать десятки, если не сотни писем и электронных сообщений. Ни одной онлайн-версии «Заключения о воздействии нефтедобычи» не существовало. Я попросила двух друзей, которые жили в Риме, пойти в Министерство лично и запросить его копию. Они подумали, что я сошла с ума, но пошли. Им потребовалось упорство: их отправляли из офиса в офис, от бюрократа к бюрократу, из одного конца огромного здания в другой. Но в конце концов у них получилось. Им дали несколько часов для копирования; отсканировав более трехсот страниц, мы наконец заполучили текст. В течение следующих двух месяцев я должна была прочитать его и разобраться во всех несоответствиях.

Как я и ожидала, местным политикам было особо нечего сказать про Омбрину Маре. Одна из крупнейших экологических организаций Италии – Live sea – даже заявила, что, поскольку действующее природоохранное законодательство силы не теряет, они не видят нужды демонизировать Омбрину, учитывая, что Адриатика все равно уже страдает от других видов загрязнения. То есть Омбрина будет лишь одним из многих источников загрязнения на море. Так что я должна была снова с нуля изучать о бурении в море все, что могло бы повысить осведомленность публики. Конечно, проделанная по поводу Нефтяного центра работа была отличной отправной точкой, но необходимо было сделать еще многое. Я боялась, что люди будут беспокоиться меньше, поскольку нефтяные вышки находятся далеко и загрязнение окружающей среды будет якобы где-то там же в море. Я также боялась активистской усталости и того, что мы будем восприняты как сторона, не имеющая отношения к делу. Тем не менее я не сдавалась и пыталась в меру своих способностей объяснять, почему морская добыча была не менее опасной, чем добыча на суше. Самое вопиющее из того, что я узнала: в Италии полностью отсутствовали законы, регулирующие пространственные аспекты морского бурения – никаких буферных зон, и, в принципе, можно было бы бурить даже в полумиле от берега.