— Считала таких, как я, монстрами, — кивнув, закончил за нее кукольник. — Знаю. И за пару недель от этого чувства, пожалуй, не избавишься. Я тоже не предполагал, что буду водить дружбу с охотниками на иных, по обыкновению это ничем хорошим не заканчивается для одной из сторон.
Аэлин подняла скорбный взгляд на спутника и качнула головой.
— Злишься, — констатировала она, хмыкнув и тут же отведя взгляд. — Что ж, имеешь право, пожалуй.
— Я не… — Мальстен помедлил и неловко передернул плечами. — Я не злюсь. Лишь пытаюсь объяснить тебе, что не только у тебя наше сотрудничество не укладывается в привычную картину мира.
Аэлин понимающе кивнула.
— Это сбивает с толку и пугает. И все же… я рада, что так вышло, — улыбнулась она. — Прости, что задела тебя, я не хотела. Мне было сложно обратиться к тебе с подобной просьбой, и когда ты начал отказывать, я вышла из себя.
Мальстен шумно выдохнул.
— Я не отказал. Я попытался объяснить, что контроль тела и сознания сильно отличается. И, к сожалению, со вторым у меня дела всегда обстояли хуже. Не могу сказать, что я в нем преуспел. Я могу попробовать найти воспоминание, которое вызывает этот страх, и приглушить его, но полностью избавить от боязни вряд ли смогу. Это ведь даже не временное помутнение сознания, это его прямое изменение. Ответь, ты действительно хочешь, чтобы я попытался?
Аэлин подняла на своего спутника взгляд, и данталли мог поклясться, что увидел в этом взгляде куда больше страха, чем желания рискнуть.
— Я не знаю, — честно ответила она, покачав головой. — Но, боюсь, если не решусь, мы будем терять слишком много времени из-за этой моей боязни на каждом переходе реки, а ведь у нас на хвосте Красный Культ всей Арреды. И еще впереди долгий путь по морю. Страх перед водой сейчас для меня — непозволительная роскошь, его необходимо искоренить. Поэтому… сделай, что сможешь.
Мальстен тяжело вздохнул.
— Хорошо, — отозвался он, сделав небольшой шаг назад. — Встань.
Охотница послушалась и поднялась с камня.
— Смотри на меня, — кивнув, сказал данталли, глядя на свою спутницу отстраненно, словно вел беседу с совершенно незнакомым человеком. — Сосредоточься на том дне, когда этот страх родился. Я так полагаю, это день, когда ты едва не утонула?
Аэлин с трудом заставила себя отогнать неприязнь, которая возникла в ней при этих словах, произнесенных столь бесстрастным тоном: за время совместного пути с Мальстеном Ормонтом она поняла, что когда речь идет о конкретно поставленной задаче, он полностью отгораживается от любых чувств.
— Да, это… тот самый день. Я думаю, что роль сыграл он, а усугубила все наша недавняя история с болотом дьюгара.
Данталли кивнул.
— Хорошо. Придется воскресить их в памяти. Так подробно, как только сможешь. Смотри на меня и вспоминай об этом. Остальное я сделаю сам.
Аэлин прерывисто вздохнула и отозвалась коротким кивком, честно попытавшись вызволить из глубин памяти давнее злоключение. Первые несколько секунд мысли попросту не желали слушаться, лихорадочно перескакивая на любые другие события, кроме нужных.
— Мальстен, а если у меня не получится вспомнить, ты…
— Не разговаривай со мной, Аэлин, — строго сказал он, и глаза его вдруг изменили выражение на совершенно непроницаемое, от чего холодок побежал по спине охотницы. Буквально мгновение тому назад она чувствовала, что находится под взглядом
Отвечать молодая женщина не стала. Огромным усилием отогнав неприятное чувство, всколыхнувшееся в ней от тона спутника, Аэлин вновь попыталась вернуться в памяти к тому злосчастному дню.
Что тогда произошло? Сколько ей было лет? Как так вышло, что она оказалась на такой глубине? Нужно восстановить картину полностью, чтобы вспомнить все в подробностях…
Покуда охотница задавала себе вопросы, черная нить, видимая лишь взгляду данталли, протянулась к ее голове, и в сознании Мальстена начали появляться образы.