Сеульская история любви

Но он держал крепко:

- Но мы же никому не покажем! Не бойся, трусишка! Улыбайся! Ким-чхи-и-и! – протянул он и тут же щелкнул камерой.

Потом уже, перед расставанием, я поняла, зачем он сделал это фото. Когда любимый достал из кармана медальон и, держа его за цепочку, сказал:

- Возьми, любовь моя! Хочу, чтобы ты всегда помнила меня.

Я взяла маленькое блестящее сердечко, а он пояснил:

- Смотри, тут есть кнопочка! Оно открывается…

И когда сердечко раскрылось, продемонстрировав оба миниатюрных фото, я не выдержала и прошептала:

- Как красиво! Спасибо тебе, родной!

Он забрал у меня медальон и надел мне на шею, и крепко обнял, и поцеловал, а потом прошептал прямо в губы, требовательно, настойчиво: «Смотри же! Не забывай!»

- Не забуду! – обвила я руками его талию. И ведь нисколько при этом не лукавила.

Воспоминания опять нахлынули на меня с новой силой, но я решительно захлопнула коробочку и положила на полку.

Наконец, через пару часов, с чемоданами было покончено, и я почувствовала, что проголодалась. Дома продуктов, конечно, не было. Пришлось одеваться и отправляться в ближайший магазин. Зима в моем городке была в разгаре, радовала большим количеством снега и легким морозцем. Я с удовольствием прогулялась и, нагрузившись необходимыми продуктами и заодно купив кошке корма, вернулась домой. Самое главное – в моем пакете лежал хлеб: настоящий, русский, по которому я так скучала за границей. Свежая булка пахла так одуряюще вкусно, что я не выдержала и, едва скинув куртку и сапоги, прошла на кухню, вынула хлеб из пакета и с наслаждением вгрызлась в уголок:

- М-м-м… Божественно!

И вспомнила, как в детстве мы вот так же, с друзьями-ребятишками, посланные мамами в магазин, возвращались назад с мягким, свежим хлебом и, как мышата, обгрызали уголки булок, неизменно получая от матерей нагоняй.

Слава богу, я уже давно взрослая и могу обгрызть хоть всю корочку.

Наскоро приготовила себе еду и, усевшись за стол, вдруг явственно осознала, что – всё! Я, и правда, уже не в Корее. Где-то там, далеко-далеко, у парней начались армейские будни. А я здесь, с моим малышом, с моим крохой, который пока и не подозревает, что у него есть только мама… Встала из-за стола. Включила компьютер, нашла папку с музыкой BTS, и знакомые голоса вновь зазвучали в моем доме, как это бывало бесчисленное множество раз. Общие песни, сольники…В груди словно большой воздушный шар – из тех, что летают в поднебесье и возят пассажиров в плетеных корзинах – начал разворачиваться, надуваясь, грозя сломать ребра, когда Шуга запел мою любимую «Seesaw».

И вдруг… Я почувствовала легкий, почти незаметный толчок внутри. Словно кто-то робкий постучал оттуда, из своего мирка, давая знать – «Я здесь. Я слышу. Я слушаю».

Я поднесла руку к животу, прислушиваясь: «Не показалось ли?» Но внутри опять мягко ворохнулось, и я засмеялась от радости: малыш впервые пошевелился. И это было так волшебно, так прекрасно, что невольные слезы выступили на моих глазах.

- Малыш, ты тоже это слышишь?! Это папа! Твой папа!

Я сделала музыку чуть громче и вернулась за стол. После еды помыла посуду и вдруг вспомнила, что в телефоне до сих пор стоит корейская сим-карта.

Залезла в сумочку, достала из паспорта спрятанную в обложку местную симку и поменяла карты. Корейскую повертела в пальцах, размышляя, что с ней делать. И решила оставить как память. Завернула ее в клочок бумаги, подписала на нем «Сеульская сим-карта» и прибрала в пакет со всеми моими документами.

Потом пополнила баланс российской карты и позвонила сначала маме, потом дочери, сообщив им, что я уже дома. Мама обрадовалась и потребовала, чтобы я навестила ее сегодня же. Я, конечно, пообещала, что приду, но чуть позже.

А потом зашла в интернет и написала Лизавете, что я вернулась благополучно. Подруги не было в сети, но, думаю, прочитав сообщение, она захочет со мной связаться.

А я, подсыпав кошке свежего корма, начала собираться к маме.

Принарядилась, слегка подкрасилась, взяла подарочек для мамы – красивый, искусно выполненный веер. Летом мама страдала от жары в своей квартирке, оба окна которой выходили на солнечную сторону, и часто жаловалась, что даже вентилятор не помогает. Поэтому, увидев в одной из сувенирных лавочек на Мёндоне это великолепие, я ни минуты не сомневалась. Упаковала сложенный веер в красивую подарочную бумагу, оделась и отправилась к мамочке, по дороге купив небольшой торт.

Мама, конечно, очень обрадовалась, всё обнимала и целовала меня, словно никак не могла поверить, что дочь, наконец, вернулась. И уже потом, позже, когда мы сидели за столом и пили чай, мама, внимательно вглядываясь в мое лицо, сказала:

- Ты как-то изменилась, дочка!..

Я внутренне похолодела, но выдержала-таки лицо и беззаботно сказала:

- Просто ты меня давно не видела, мама.

Она кивнула и больше ничего не сказала. Мы еще поболтали, я немного рассказала о работе в Корее, о Сеуле, а потом засобиралась домой. День был еще по-зимнему коротким, и за окном потемнело.

Вернувшись домой, включила вай-фай и обнаружила сообщение от Лизы: «С возвращением, подруга!»