Однажды, во время сеанса видеосвязи по Скайпу, когда мы говорили о том, о сем, она вдруг осеклась, замолчала и округлила и без того большие красивые глаза:
- Мам… ты что…беременна?!
- Да, - кивнула я.
- Но как?.. – дочь только открывала и закрывала рот, не в силах осознать это.
- Да, знаешь, дочь, с женщинами так бывает.
- Но… Ма-ма! Как ты могла?! Ты же…
- Старая, ты хотела сказать?!
- Да! Ой, нет!...Ой!.. В общем, это слишком для меня! Извини! – и она отключилась
А я посидела еще некоторое время, переваривая обиду, и пробормотала: «Видишь, малыш, как мы с тобой сестренку-то шокировали! Ну, ничего, ничего… Ты не переживай, мой золотой! Все у нас с тобой будет хорошо!»
Скоро уже невозможно было скрывать, что я готовлюсь стать матерью. Но я была благодарна коллегам уже за то, что никто не пытался лезть с советами и нравоучениями, только мама, которой я опять покупала и приносила продукты и лекарства, стала меньше нагружать меня, дабы не заставлять носить тяжести.
Как-то незаметно пролетела весна, вступило в силу лето. Оно было жарким и в то же время дождливым, и эти перепады мучили меня – к концу беременности руки и ноги начали отекать, и я уже ходила медленно, переваливаясь, как большая утка. Сын старался подвозить меня, куда только возможно, но я отказывалась, говоря, что мне надо и самой двигаться. Он только вздыхал и повторял:
- Но тебе же тяжело, мама!
Марина со временем смирилась с моей беременностью и опять начала нормально общаться, что меня несказанно радовало.
Про BTS в интернете не появлялось никакой новой информации, лишь один-единственный раз промелькнула новость, связанная с празднованием Дня независимости. Джин, Чонгук, Тэхён и Чимин – наши вокал-лайн в полном составе, вместе с другими айдолами из других групп, которые в это же время проходили службу, исполняли при поддержке большого сводного хора Гимн Республики Корея. Я скачала себе это видео и буквально затёрла его, просматривая по несколько раз в день. И хоть на нем не было Юнги, все равно эти просмотры грели мне сердце и душу.
Шел уже август, когда однажды ночью я проснулась от того, что ребенок особенно сильно толкался. Словно старался показать, что ему уже пора. Я позвонила сыну, он тут же примчался на машине и отвез меня в роддом. Моя врач тоже была вызвана, операционная бригада поставлена в известность, что мне показано кесарево сечение, и меня сразу начали готовить к операции.
…Просыпалась я медленно, мучительно, не понимая в первые мгновения, где я и что со мной, окидывая блуждающим взглядом белые стены и потолок укрытого полумраком помещения. В теле была непривычная легкость, и, скосив глаза, я не увидела привычной приподнятости живота и ужаснулась – что?! Что с ребенком?!
Попыталась позвать хоть кого-нибудь, но вместо крика из пересохшего горла вырвался какой-то жалкий сип. Я пошевелилась, вновь попыталась закричать, и увидела, как надо мной склонилось незнакомое женское лицо:
- Проснулась, милая? Вот и хорошо! Вот и молодец! Сейчас тебе губы намочим – полегче станет. Пить тебе пока нельзя…
- Ребенок… - прохрипела я. И она понимающе покивала:
- Все хорошо с твоим ребеночком. Мальчик родился. Хорошенький, чернявенький. А горластый какой! Точно – певцом будет!
- Мальчик… - повторила я и почувствовала, как быстрая слезинка скатилась из уголка глаза по виску и впиталась в плоскую больничную подушку. – А… Где он сейчас?
- В детской палате, конечно. Спит, наверное. Уже вечер. Ты тоже долго спала. Но ничего! Сейчас уже все хорошо. Скоро переведем тебя из реанимации в палату. Там и дитя тебе принесут, – говоря это, сестра проверяла показания приборов, измерила мне температуру, поправила одеяло, которым я была укрыта. – Сейчас наденем на тебя сорочку, и все будет просто отлично!
Она ловко одела меня, аккуратно приподняв, и вновь опустила на кровать.
- Сейчас обработаю тебе шов, и можешь пока отдыхать.
Она тщательно помыла руки над стоящей в углу палаты раковиной, надела тонкие резиновые перчатки и отошла к металлической этажерке, на которой лежали какие-то емкости. Взяла белое эмалированное, причудливо изогнутой формы корытечко и, подойдя ко мне, откинула одеяло и приподняла подол сорочки. Щекотно поводя по животу, обработала операционный шов. Потом вновь укрыла меня, заботливо подоткнув края одеяла по бокам и, повторив: «Отдыхай пока!», ушла куда-то в сторону, исчезнув из поля зрения.
Я опустила веки и лежала так, в сонном забытьи, не думая ни о чём.
Глава 45
45***