Севастополь. История страны в лицах

Получается, что на Совет министра внутренних дел информация о «кадетских» взглядах Максимова не произвела впечатления, а доказательства его «политической неблагонадежности» были названы «крайне недостаточными». И в качестве «вишенки на торте» – Главное управление было обвинено в нарушении процедуры наложения дисциплинарных взысканий.

И здесь в очередной раз «дело Максимова» проявило тот раскол внутри государственного аппарата, в том числе – в его самых верхах, о котором шла речь в начале статьи – когда с одной стороны были высокопоставленные чиновники, разделявшие правые представления, в том числе – о «еврейском заговоре» как движущей силе революции в России, и при этом настаивавшие на недопустимости нахождения внутри системы всех тех, кто придерживался более «левых» взглядов, а с другой стороны – бюрократы, полагавшие, что оппозиционные убеждения общественных деятелей – это их частное дело, в которое государство вмешиваться не имеет права.

Гербель был среди первых, а вот среди вторых – Департамент полиции и, очевидно, товарищ министра внутренних дел, чья подпись стоит главной на решении Совета министра по Максимову – «вернуть дело в Главное управление по делам местного хозяйства для предоставления дополнительных сведений». А это была подпись С. Е. Крыжановского – «правой руки» Столыпина, автора ключевых законопроектов столыпинского времени, фигуры, по отзывам некоторых историков, даже более крупной, чем сам Столыпин, и уж, во всяком случае, административно гораздо более весомой, чем Гербель.

Стало ли заниматься сбором дополнительных сведений Главное управление? Судя по всему – нет.

Спустя три недели, 21 августа 1908 года, Столыпин написал «утверждаю» на этом решении Совета министра внутренних дел. Это означало, что Максимов оставался «временно отстраненным от должности городского головы Севастополя» – пока город находится на военном положении.

Неизвестно, как развивалось бы это дело дальше.

Но грустная ирония истории состоит в том, что Столыпин утвердил решение Совета министра внутренних дел на следующий день после смерти Максимова, внезапно случившейся 20 августа 1908 года (это случайное совпадение в датах, т. к. в МВД информация о смерти Максимова пришла только 23 августа).

А. М. Чикин настаивал в своих работах, что Максимов был крайне подавлен отстранением от должности, однако газета «Крымский вестник» сообщала, что смерть была неожиданной для всех – еще накануне Максимов гулял на Приморском бульваре и его знакомые знали, что он собирается в Петербург «по своим делам». Чикин был уверен, что под «делом» имеется в виду отстранение от должности городского головы, но с той же долей вероятности можно предположить иное – Максимов собирался в столицу по делам своего нового предприятия.

Полковник Зейдлиц, сообщая о смерти Максимова в Петербург, в телеграммах и в Корпус жандармов, и в Департамент полиции написал, что умер «бывший севастопольский городской голова». Характерна приписка карандашом, сделанная на телеграмме, поступившей в Корпус жандармов, видимо, его руководителем бароном Ф. Ф. Таубе, еще одним «симпатизантом», как и сам Зейдлиц, Союза русского народа: «Одним революционером меньше».

Департамент полиции оставил телеграмму Зейдлица без ответа.

Однако если для Зейдлица Максимов был «бывшим городским головой», что не соответствовало формальному положению вещей, то севастопольский градоначальник Мореншильдт был более точен в формулировках, сообщая в Главное управление по делам местного хозяйства МВД:

«20 августа в 8 часов утра скончался устраненный от должности распоряжением генерал-губернатора на время военного положения севастопольский городской голова потомственный почетный гражданин А. А. Максимов».

Именно в таком качестве и хоронили Максимова – как «севастопольского городского голову».

Так он называется во всех поминальных материалах «Крымского вестника». И только со дня смерти Максимова городская газета стала называть Ергопуло не «исправляющим должность городского головы», а просто – городским головой.

В этом статусе Ергопуло пробыл до июня 1909 года, когда он был избран городским головой Севастополя на следующее 4-летие.

Однако то дело, с которым было связано главное достижение Ергопуло как городского головы – а именно заключение крайне выгодного для городской думы (в виде 30 % скидки от общего тарифа) контракта с «Бельгийским анонимным обществом трамваев и освещения» на электрическое освещение всего Севастополя – было начато им не летом 1909 года, а весной 1908-го.

В то время, когда Максимов внес в городскую думу собственный проект электрического освещения Севастополя – посредством создания прибыльного городского предприятия. В конце апреля 1908 года Максимов предложил городской думе отказаться от заключения договора с бельгийцами на электрическое освещение города.