Севастополь. История страны в лицах

«… Пришло письмо с приглашением от Чехословацкого Министерства иностранных дел продолжить образование в чехословацких высших учебных заведениях. Письмо было весьма сердечным, и в нем говорилось о том гостеприимстве, которое оказало Морское училище гардемаринам-чехословакам (речь идет о событиях во Владивостоке в 1918 году, когда Китицын создавал Морское училище – Л.У.). Через две недели мы были уже в пути. Чехословакия приняла нас по-братски. По приезду в Чехословакию мы должны были сразу же записаться в высшие учебные заведения. Все выбрали себе технические специальности, надеясь в будущем вернуться на флот инженерами. К концу 1930 г. почти все стали инженерами-специалистами. Мы полностью выполнили пожелания Михаила Александровича: учиться и готовиться к службе на флоте».

Итак, еще в Бизерте Китицын мечтал о соединении морского дела с инженерным, привил эту мечту своим воспитанникам, и сам ее, в конечном итоге, реализовал. Эта самореализация произошла вдали и от Родины, и от мейнстрима белой эмиграции, однако означает ли это, что Китицын выпал из русской истории в своей «третьей жизни»?

* * *

В 1970 году в Нью-Йорке, спустя 10 лет после смерти Китицына, его воспитанники собрались, чтобы отметить 50-летний юбилей «китицынского выпуска» – того самого, который состоялся в 1920 году в Сингапуре во время перехода из Владивостока в Севастополь. Чествование заняло два дня – 9 мая был сбор на квартире одного из выпускников, а 10 мая прошло торжественное заседание Общества офицеров Российского императорского флота в Америке. Оба собрания открылись минутой молчания о всех погибших и умерших товарищах и почтения памяти Михаила Китицына.

Однако выпуск гардемарин в Сингапуре в 1920 году произошел в апреле, а не в мае. Поэтому вряд ли стоит считать случайным тот факт, что юбилейное заседание 1970 года состоялось вначале 9 мая, в день Победы в Великой отечественной войне для Советского Союза.

Как известно, многие деятели белого движения – отдельный разговор, насколько их было много в процентном соотношении к русской эмиграции в целом – пошли на сотрудничество с нацистской Германией в ее борьбе с Советским Союзом.

Из 150 гардемаринов, прошедших с Китицыным от Владивостока до Севастополя и Бизерты, таких было всего двое (сам Китицын в годы Второй мировой войны служил на военно-морской базе США в Вирджинии). И это, конечно, не случайно.

Думается, что Китицын передал воспитанникам свое отношение ко гражданской войне.

За тот год, что во Владивостоке существовало Морское училище, гардемарин дважды пытались привлечь к боевым операциям против большевиков. Первый раз – в апреле 1919 года – Китицын сам возглавлял десант, выброшенный против красных партизан, однако, когда Колчак приказал наградить участников десанта, Китицын отказался, сказав:

«Данный случай никоим образом не подходит под мое понятие о заслуженности боевой награды»[170].

Второй раз, когда в ноябре 1919 года оказалось, что больше некому подавлять вспыхнувшее восстание и привлекли гардемарин, Китицын, судя по всему, уклонился от участия в этой акции – во всяком случае все доступные источники умалчивают о том, что делал Китицын, пока его гардемарины сидели в засаде на вокзале.

В момент эвакуации из Владивостока в январе 1920 года Китицын подписал приказ, в котором говорилось: