Севастопольский блиц

– Только сначала ответьте мне, Елена Павловна: вы готовы к тому, чтобы снова стать молодой? – спросила она, теперь уже с нотками серьезности в голосе.

– Да, я готова! – ответила я с такой твердостью, которой сама от себя не ожидала.

– Вы отдаете себе отчет, что второй молодостью нужно будет воспользоваться более рационально, чем той, которая была дана вам от рождения? – спросила Анна Сергеевна.

И тут я не совсем поняла ее. Мне пришлось спросить, что она имеет в виду под этими словами.

– Ах, душечка Елена Павловна! – рассмеялась она. – Я подразумеваю, что вторая молодость тела дается не только для того, чтобы наслаждаться жизнью, но и чтобы в полной мере выполнить свое предназначение… Вы понимаете? В ПОЛНОЙ. Сейчас вы – как луч света в темном царстве, звено, соединяющее Власть с Интеллектом и Искусством, так продолжайте же делать это и дальше, не забывая и о своих нуждах. Попытайтесь совместить полезное и приятное, жить полной жизнью, наслаждаясь каждым ее мгновением и в то же творя добро там, где это потребуется.

– Да… Я, кажется, вас понимаю… – В этот момент я осознала, что мне и вправду совершенно ясен смысл ее слов, который точно совпал с моими же представлениями.

– Так что же вы медлите? – воскликнула она. – Собирайтесь! Даю вам на сборы полчаса, и после этого снова встречаемся с вами здесь, в этом кабинете…

– Нет, постойте! – торопливо произнесла я. – Собственно, я уже готова… Можно… прямо сейчас?

Мне не хотелось больше ни на минуту откладывать предстоящее мне чудесное преображение. Анна Сергеевна задумалась на несколько мгновений, затем, вновь тряхнув головой, с улыбкой произнесла:

– Любезная Елена Павловна! Можно, конечно, забрать вас прямо сейчас, но подумайте, какой переполох поднимется в Михайловском замке, когда выяснится, что княгиня куда-то внезапно исчезла? Нет, это не дело… – Она сделала небольшую паузу и продолжила говорить: – Я думаю, что вам следует написать записку своим слугам, чтобы никто не думал, что вас похитили. Напишите, что уезжаете по делам…

Аккуратно положив переговорную карточку с Анной Сергеевной на стол, я мигом схватилась за бумагу и перо и принялась писать все именно так, как она мне подсказала. Торопливо поставив в конце записки свою размашистую подпись, я вновь взяла карточку в руки и сказала:

– Все… Я готова…

– Окей…

Произнеся это странное слово (не иначе как заклинание), Анна Сергеевна показала пальцами какой-то жест (должно быть, магический), и изображение застыло. И тут же в затылок мне подул горячий воздух неведомого мира… Обернувшись, я увидела «окно», а в нем – мою новую знакомую, которая протягивала ко мне руки…

Сделав глубокий вдох и зажмурившись, я сделала шаг – туда, в неизведанное, манящее, волшебное, в свою новую жизнь…

Пятьсот девяносто первый день в мире Содома. полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Мудрости.

Великая княгиня Елена Павловна (в девичестве Фредерика Шарлотта Мария Вюртембергская) (48 лет).

Шагнув на ту сторону, я сразу осмотрелась по сторонам. Уже заранее я дала себе слово ничему не удивляться, так как предполагала, что столкнусь со множеством необычных вещей – и, вероятно, даже таких, от которых более слабонервная дама могла бы упасть в обморок.

Комната, в которой я оказалась, была обставлена весьма минималистично, но с претензией на стиль. На больших окнах висели, колышимые ветром, полупрозрачные занавеси, а из мебели имелись только расстеленные по полу ковры, разбросанные там и сям вышитые подушки, низенькие пуфы, а также весьма удобная на вид софа для послеобеденных отдохновений. Кстати, ни Артанского князя, ни священника отца Александра в этой комнате не было. Встречали меня только женщины. Среди них, правда, была одна весьма удивительная особа, и даже устрашающая по первости: у нее имелись рога и хвост, а кожа была красной… Ее легко можно было бы принять за адское создание, если бы я не знала, что всем, кто здесь находится, покровительствует наш Господь. Впрочем, помимо «адских» атрибутов, в ней присутствовали и даже были довольно ярко выражены все те признаки, что позволяли отнести эту особу к женскому роду – так что я решила считать ее женщиной, тем более что она не была не единственной удивительной представительницей встречающей меня компании. Подумаешь – рога, хвост и красная кожа! В целом она была довольно милой и смотрела на меня вполне приветливо, при этом она явно обладала хорошими манерами и грациозностью, свойственной исключительно представительницам Высшего Света… И это, конечно, выгодно отличало ее от тех грузинских и армянских княжон, которых мне доводилось видеть в Петербурге – любая из них, только что вывезенная из их глуши к свету, уж точно выглядит навроде Сатаны в юбке.