Севастопольский блиц

Мое воображение поразила также высокая хмурая женщина, темноволосая, коротко стриженая; она была обмундирована в полный артанский военный мундир, а на боку у нее висел старинный меч в потертых ножнах. Глядя на нее, своим женским чутьем я понимала, что этот наряд для нее не машкерадный костюм, а привычная одежда на каждый день. От нее исходили невидимые волны грозной силы, как если бы она являлась самой Афиной-Палладой, богиней войны. Но при этом она выглядела человечной и земной…

Еще одной приятельницей Анны Сергеевны оказалась стройная зеленоглазая блондинка в красном, украшенном золотой вышивкой узком платье, на ее плечах красовался такой же нарядный плащ темно-коричневого цвета. Золотая зубчатая корона поверх пышных светлых волос говорила о том, что это правящая особа, превосходящая меня статусом. Еще одна женщина неопределенного возраста и положения, одетая в платье цвета морской волны, стояла чуть позади царицы, как бы стесняясь столь пышной компании. Последним членом этого яркого дамского общества была одетая в белоснежный древнегреческий хитон очаровательная девочка того замечательного возраста, когда она вот-вот готова превратиться в девушку. Довершали наряд этой девицы газовая накидка, прикрывающая лицо, и плетеные сандалии на маленьких чистеньких ножках.

Впрочем, не успела я охватить взглядом всю эту мизансцену, как Анна Сергеевна пришла мне на выручку и представила присутствующих. Общество оказалось премилым: получившая Господне прощение особа из далекого нечеловеческого мира, одержимого злом, по имени мисс Зул (рогатая-хвостатая); госпожа Ника, она же Кобра, женщина-воин, магиня огня, адептка Хаоса и современница Анны Сергеевны; византийская базилисса Аграфена из шестого века от рождества Христова; магиня воды и воздуха, повелительница стихий и в то же время моя дальняя родственница по имени Анастасия Романова из начала двадцатого века, а также древнегреческая богиня Лилия, специализирующаяся по ранним юношеским и девичьим влюбленностям, и в то же время практикующий врач. Сама Анна Сергеевна помогала людям избавиться от их предубеждений, комплексов и заблуждений и носила звание богини разума, а также считалась покровительницей всех маленьких, сирых и обиженных.

Даже у меня не получалось на моих морганатических вечерах собрать столь разнообразное и в тоже время очень высокое общество, ведь госпожа Зул, исходя из иерархии своего мира, была не менее чем графиней. И даже Ника-Кобра, несмотря на свое простое происхождение, не вызывала во мне чувства отторжения, ибо была хорошо воспитана, и по-своему остроумна. А уж способность одним ударом дотла спалить морское чудище либо трехглавого дракона тоже стоит большого уважения. В тех мирах, где Ника-Кобра соизволила побывать, былинная известность у нее никак не меньше, чем у Ильи Муромца и Добрыни Никитича. Впрочем, на консилиуме, который ради меня созвала Анна Сергеевна, госпожа Ника-Кобра по большей части помалкивала. Главными же действующими лицами оказались малышка Лилия и госпожа Зул, а императрица Аграфена служила в роли своего рода наглядного пособия, ведь ее тоже недавно подвергли даже еще более радикальному омоложению, чем меня. Глянув на нее со стороны, я могу представить, какой я стану через некоторое время. Блестящая обаятельная красавица, чья красота великолепно оттеняется опытом множества прожитых лет первой жизни.

Дальнейшее, надо сказать, напоминало какой-то шабаш. Анна Сергеевна три раза хлопнула в ладоши – и отовсюду набежали невидимые слуги, которые принялись разоблачать нас с госпожой Аграфеной донага. Непередаваемые ощущения, когда тебя расстегивают и расшнуровывают невидимые пальцы, освобождая от предметов одежды. Глянув на обнаженную госпожу Аграфену, я только завистливо вздохнула. Даже в свои лучшие молодые годы я не была такой вызывающе прекрасной: с идеальной фигурой, длинными ногами и высокой грудью. Ну просто само совершенство женской красоты.

– Не переживайте, уважаемая Елена Павловна, – сказала Анна Сергеевна, – Лилия доведет вас до нужного возраста, а госпожа Зул превратит ваше тело в совершенство. В их мире это искусство чрезвычайно развито, и даже когда странствующие деммы пытаются маскироваться под обычных людей, перед их внешней привлекательностью никто не может устоять. Отсюда и легенды о суккубах, что были выдуманы ревнивыми женами, от которых их благоверные то и дело виляли налево.

Ну кто способен устоять перед такой перспективой, превратиться в образчик идеальной красоты! Я без единого стона отдалась в жесткие руки госпожи Лилии, которая меня крутила, мяла и тыкала в меня пальцами – так же, как повар управляется с куском пышного теста. Нельзя сказать, что сама эта процедура была особенно приятной, зачастую тычки лилиными пальцами выходили весьма болезненными, но я признавала пользу от этих действий, и поэтому стоически терпела вызванную ими боль.