Севастопольский конвой

– Почему только о Верниковой? – вежливо возразил полковник. – Ты, Гродов, мне тоже не чужой. Впрочем, хватит сантиментов. До утра ты свободен. Водитель твой пусть поставит машину в нашем гараже. О машине и о нем позаботятся. Мой адъютант договорился с начальником госпиталя, в котором работает фельдшер Магда Ковач. И на службе, и в мединституте, где она сейчас занимается на вечернем отделении, о ней отзываются прекрасно, поэтому возражений по поводу того, чтобы дать ей до утра увольнительную, не последовало. Так уж удачно все совпадает у тебя, Гродов.

– Действительно, удачно, – признал Дмитрий. Он давно обратил внимание, что любое свое действие полковник продумывал до мелочей, и сегодня снова сумел убедиться в этом.

– Кстати, – сказал полковник, когда Гродов уже взялся за дверную ручку, – крестница твоя, Терезия Атаманчук, оказалась очень способной курсанткой – меткая в стрельбе, хладнокровная, быстро овладела рацией и способами маскировки.

– Вряд ли у меня появится время для встречи с ней, – слегка смутившись, объяснил майор. Меньше всего ему хотелось выглядеть в глазах Бекетова неким юбкострадателем.

– Да это и невозможно. Наша «Атаманша» опять на той стороне фронта; «подбросили» ее румынам в одной из деревень, которую наши войска оставляли на северном участке обороны. По легенде, она заметила за собой слежку и спасалась бегством.

– Никогда не сомневался, что она – женщина мужественная, – сдержанно проговорил Гродов, оставляя кабинет начальника контрразведки оборонительного района.

25

Магда ждала его в трех шагах от ворот, прохаживаясь рядом с машиной Малюты. В тщательно подогнанной гимнастерке, со знаками различия младшего лейтенанта; в лихо уложенной на копну волос пилотке… – она выглядела потрясающе. Ни война как таковая, ни напряженная работа в госпитале никакого отпечатка на внешность этой красавицы не накладывали. Армейская форма словно бы специально для нее была создана – еще бы чуточку юбку подкоротить; да и к смугловатому степному лицу ее блокадная бледность, порожденная усталостью и недоеданием, пока еще не подступалась… А когда она улыбалась – ямочки на щека, и сливовые, подернутые едва уловимой поволокой глаза, придавали ее лицу облик озорной, взбалмошной девчонки.

– А вот и он – «герой Аджалыкского десанта»! – грудной, с легким придыханием, голос Магды звучал как-то по-особому – в приглушенном тембре и с явными бархатистыми переливами. Его хотелось слушать, он зачаровывал. – В последнее время в городе только и говорят о морских десантниках, которые буквально все истребляли на своем пути, а недобитых румын оттеснили почти на сто километров от побережья.

– В данном случае преувеличения допустимы.

Ухватившись руками за предплечье мужчины так, словно пыталась приковать его к себе, Магда в то же время на удивление скромно, словно влюбленная школьница, ткнулась губами в его губы и в самом деле слегка смутилась. Судя по всему, она принадлежала к тем женщинам, внутренняя раскованность которых развеивалась вместе с предрассветной дымкой. Впрочем, завистливые взгляды проходивших мимо них офицеров на нее не очень-то влияли.

– Причем молва народная почему-то упорно именует тебя полковником, – окатила его влюбленным взглядом Ковач.

– А как им еще называть командира полка? Особенно десантного, морских пехотинцев…

Магда округлила глаза. Мимика у нее оставалась выразительной, как у шкодливого ребенка.

– Нужно, чтобы тебя срочно повысили в звании.

– Только недавно дали майора. Понимаю, что тебе хотелось бы встречаться с генералом, однако же не торопи события.

– И никто не посмеет упрекнуть меня в том, что хочу видеть тебя генералом, потому что ты этого заслуживаешь.

Гродов удивленно взглянул на Магду и недоверчиво повел подбородком. Хотелось бы ему верить, что в данном случае она шутит. Если уж женщина решит, что супруг ее должен стать генералом, она попытается сделать все возможное, чтобы он до этого чина дослужился. «Но, может, именно такая женщина – решительная и целеустремленная – и должна находиться рядом с настоящим офицером?» – неожиданно осадил себя майор.

Поскольку Магда предложила немного побродить по городу, майор помог водителю определиться с питанием и ночлегом, и они отправились на прибрежный склон, с которого открывался вид на разрушенный маяк и на чудом уцелевшие строения судоремонтного завода. Потом они долго брели по гребню плато, с которого открывались песчаные отмели пляжа Ланжерон и стаи крикливых чаек, носившихся между ними и затопленной неподалеку баржей. Даже видневшиеся вдалеке силуэты военных кораблей не могли разрушить идиллический пейзаж, который формировался в восприятии этих влюбленных.

Пройдя через пост береговой охраны, они спустились к скале, которую одесситы называли Золотым Камнем, попросили у подростков удочки и, к удивлению этих знатоков местной рыбалки, Магда тут же умудрилась поймать бычка.

– Дядя и тетя офицеры, побудьте немного, – попросил владелец одной из самодельных удочек, – поймайте еще одну рыбину.