Север

  - Дед рассказывал, потом, как примчался туда к полудню следующего дня, почуяв неладное. Естественно воительницы недолго продержались против людей. Кого убили, кого в плен угнали... А кто не пригоден был на забаву на собственных волосах повесили. А что было когда вернулись мужчины того города...

  Вскоре тех людей нашли и вырезали до последнего. Потом еще несколько недель дед самолично ездил вызволять тех пленниц, которых уже успели продать. И вернул ведь, всех до последней.

  А женщины с тех пор не растили волосы.

  - Вот такая вот история, Лазорь, - устало потянулся Князь.

  - Северин, - неверным голосом позвала я, чувствуя навернувшиеся на глаза после его рассказа слезы. Воображение у меня было более чем богатое.

  - Что, драгоценная моя?

  - Не уходи сегодня хорошо? Побудь со мной... Вдруг сны будут страшные сниться...

  - Конечно, Лазорь, все что попросишь. Зря я, наверное, рассказывать взялся, на ночь тем более...

  Я легла поудобнее, и почувствовала, как Князь лег рядом поверх одеяла. Рядом с ним не было страха. И никакие плохие сны мне не приснятся пока он будет со мной.

  Почти заснув, я все же задала мучивший меня вопрос:

  - А твой дед почему не ушел поминать? Ведь он тоже мужчина?

  Князь усмехнулся в ответ:

  - В ту ночь бабушка рожала моего отца.

  К счастью никаких страшных снов мне не приснилось. И пробуждение было даже более чем приятным - особенно незнакомая тяжесть на животе.

  Я лежала на спине, раскинув руки, с разметавшимися по постели волосами. Князь по-прежнему спал рядом, только в отличие от меня, трогательно свернулся калачиком, положив голову мне на живот. Он был одет и лежал поверх одеяла.

  Это было даже красиво.

  Серебро его волос и чернота моих.

  Его сила и моя слабость.

  Мама когда-то сказала мне: 'Чтобы прожить счастливо всю жизнь с мужчиной и любить его, нужно чтобы вы были абсолютно одинаковыми... или абсолютно противоположными.'

  Мы не похожи, но можно ли назвать нас настолько разными? Ведь дело не только во внешности, а ее и в характере, душе, воспитании...

  Но вот сейчас, смотря на спящего Князя, я могла сказать со всей искренностью на которую способна: я могу его полюбить. А он? Сможет хотя бы терпеть рядом?

  Он Князь, хотя официально их всех уничтожили еще сотню лет назад. Сколько ему лет? И как он выжил? Ведь в той войне, когда против самых могучих магов пошли обычные, последние использовали самый грязный и бесчестный способ победить - они обращали против магов их же Ограничения...

  У каждого мага после определенного уровня силы есть такие Ограничения. Это сам мир решил обезопасить себя от слишком непостоянных существ... Чем сильнее маг, тем серьезней и сложнее его Ограничение. И Высших они, соответственно, держат в довольно узких рамках.

  Избавиться от ограничений невозможно, хотя архимаги уже не раз и не два пытались. Вывод один: Ограничения часть магической силы и она пропадет вместе с ними. Есть бедолаги, которым Ограничения не дают нормально жить. Я слышала, например, что одному юноше нельзя было показываться на солнце, иначе Ограничение начинало вытягивать из него жизнь. Таких магов специально лишают дара, чтобы не мучились зазря.

  Интересно, а какие ограничения у Северина?

  Будто подслушав мои размышления, Князь завозился, потерся щекой о мой живот и приподнялся на вытянутых руках. Я улыбнулась, настолько забавным он выглядел с растрепанными после сна волосами и сонной полуулыбкой.

  - Доброе утро, - поприветствовала я.

  - И тебе Лазорь, - ответил он и потянулся, хрустнув суставами. - Давно не спишь?

  - Не очень.

  Из коридора послышали невнятные гневные воли, какая-то возня; Северин мигом подобрался, насторожился.

  - Что там? - испугалась я.

  - Не знаю, - помолчав, сказал он. - Но предчувствие у меня нехорошее.

  В дверь комнаты заколотили, да так что она чуть не слетела с петель. Я только и успела, что закутаться в одеяло, когда Князь распахнул ее.

  - Что происходит? - холодно вопросил.

  Стоявшие в коридоре северяне в основном женщины, с решительностью написанной на лицах загомонили все разом, указывая на меня руками. Я не поняла ни слова.

  А вот Князь, судя потому как разом ожесточилось его лицо - понял.

  - Что такое? - пискнула я, но он услышал и повернулся ко мне.

  Синие глаза словно покрылись коркой льда.

  - Они говорят, что ты прокляла Элн, сестру Алкари. Она умирает.

  Я даже не сразу поняла смысл его слов. Потом решила, что мне послышалось, однако взгляд Князя развеял эту надежду. Заем некоторое время потратила на осмысление сложившейся ситуации. И только после всего этого - испугалась.

  Что бы не случилось с сестрой Алкари, в этом обвинят меня. Даром, что я и вправду не хотела ее проклинать, да и не смогла бы. Магии во мне, да я уже говорила, хватает разве что на редкие вещие сны и те не особенно понятные.

  Но что же могло случиться с Элн?

  Князь в упор, не мигая, смотрел на меня. А толпа за его спиной не прекращала негодовать.