Север и Юг

— Ничто не сближает так, как совместная трапеза. Смерть по сравнению с этим — ничто: философ заканчивает свои дни с сентенцией на устах; фарисей до последнего вздоха прибедняется; простак принимает смерть как избавление, а глупец и вовсе падает на землю как воробей, — но все они с одинаковым удовольствием едят (конечно, если позволяет пищеварение). Вот вам теория в ответ на вашу!

— Никакой теории у меня нет: я их ненавижу!

— Прошу прощения, а в знак раскаяния прошу принять десять фунтов на продовольственные нужды: устройте для рабочих пир.

— Благодарю, но вынужден отказаться: не хочу заниматься благотворительностью и пожертвования принимать не готов. Стоит хоть раз нарушить принцип, как пойдут разговоры и обсуждения.

— Все равно говорить будут: как про любое новшество, — и с этим ничего не поделаешь.

— Враги, если они у меня есть, вполне могут устроить вокруг этих обедов филантропическую суету. Поскольку вас я считаю единомышленником, ожидаю уважительного молчания. Пока новая метла метет очень чисто, но со временем, к сожалению, все может измениться, и сомневаться в этом не приходится.

Глава 43. Отъезд Маргарет

Ничтожная вещица в час прощанья

Становится милее всех сокровищ.

Эллиот Э.

Миссис Шоу возненавидела Милтон всеми силами своей нежной души. Город показался ей шумным и дымным. Бедные жещины на улицах выглядели грязными, богатые леди — безвкусными, а ни один мужчина — будь то низкого или высокого сословия — не умел одеться по размеру и фигуре. Тетушка не сомневалась, что, оставшись в Милтоне, Маргарет никогда не восстановит утраченные силы. Сама же она опасалась возвращения давних нервных припадков. Маргарет предстояло отправиться в Лондон, причем немедленно. В подобном духе, если не в этих конкретных словах, она убеждала племянницу до тех пор, пока та — слабая, усталая и сломленная — не пообещала неохотно, что, как только минует день похорон отца — среда, — соберется и уедет вместе с тетушкой в Лондон, возложив на крепкие плечи Диксон все заботы по оплате счетов, продаже мебели и возвращению дома владельцу. До наступления траурной среды, когда мистеру Хейлу предстояло лечь в землю вдали от семейного дома и оставшейся в одиночестве жены (это обстоятельство мучило Маргарет; если бы не впала в бессильный ступор, то, пожалуй, смогла бы что-нибудь предпринять), мисс Хейл получила письмо от мистера Белла.