Северянин (СИ)

          — Так… пойдем-ка в гости.

          — Ты знаешь, что делать?

          Норд кивнул и почти бегом понесся к дому Лейфа. Около крыльца стояла молодая жена Лейфа. Худощавая бледная женщина с большими темными глазами и тонкими бескровными губами.

          — Здравствуй.

          — Рады видеть.

          У Лейфа уже никого кроме священника не было. Зато тот выглядел необычайно довольным.

          — Что же ты творишь-то?

          Лейф скривился, будто его заставили проглотить какой-то очень уж гадкий отвар.

          — Я не приглашал тебя.

          — Тебя сюда тоже никто не звал, но ты-то пришел.

          — Это мой дом!

          — Не только твой.

          — И что?

          Сейчас Лейф сидел, и Норд мог смотреть на него сверху вниз — редкая возможность, но так легче давить.

          — То… ты не признаешь чужих порядков, хоть и права вмешиваться тебе не давали.

          Лейф нахмурился:

          — Чего тебе надо?

          Норд ответить не успел: похоже, терпение Торвальда тоже может все вон выйти. Викинг коротко рыкнул и ударил брата кулаком в скулу. Лейф полетел на пол. Приподнялся, отер пошедшую носом кровь. Святой отец взвизгнул и постарался вжаться в стену.

          — Я сам слышал: вы собрались бить… Как это? «Поганых нечестивцев».

          — Тебе что за дело?

          — Мне? А я такой же нечестивец. Так что…

          — Прими крещение, и все будет просто.

          — Умолкни! — Норд ругал себя последними словами за то, что позволил чувствам возобладать над доводами разума. Семья, родичи, право выбора… Ётунам в задницу все! За себя и только за себя грызться надо всегда, остальное — побоку. Надо было просто прирезать Лейфа. Еще тогда на берегу. — А теперь слушай. Ты привет от Олафа передавал, думал, запугаешь? Дурак! Коли говорил обо мне с Олафом, должен знать и что я сделал? Знаешь? То-то же… Неужели считаешь, что захоти я, не смог бы заставить затоптать тебя? Сжечь, как богохульника? А? Ты глупец, Лейф! Просто поверь — я и сейчас смогу. Расскажу людям, что головы ты им задурил, про то, под какие ужасы подвел ты их, поведаю! И, не сомневайся, поверят. Они мне теперь верят. И на все плевать, главное тебя, гниду, раздавить.

          — Не твое дело, во что верит кто! — попытался заткнуть Норда Лейф.

          — Но и не твое! — но поздно. — И не твое! — гаркнул Норд на трясущегося церковника, тот что-то проблеял в ответ.

          — А тебе не кажется, что уже поздно-то брыкаться?

          — Пытаешься угрожать? Смешно.

          — Да что ты можешь?

          — У Олафа спроси, что могу. Он расскажет.

          — Не смейте примешивать сюда благодетеля нашего! — впервые внятно подал голос священник.

          — Торвальд, убери его, — викинг сгреб священника в охапку и вытолкал за дверь.

          — Вы что творите?

          — Шавку, чтоб не тявкала выкинули.

          Лейф прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Встал наконец-то, потер виски — видать головушка-то болит— и сел на скамью. Заговорил мягко, примирительно.

          — Норд, я право не понимаю, в чем проблема. Ты уже христианин, тебя никто не тронет. Убеди моего упрямого братца, и живите сколько угодно и как угодно!

          — Нет. И мы… — Норд бросает на Торвальда извиняющийся взгляд: такие решения надобно принимать вместе, но сейчас ни время, ни место не те, — мы не станем здесь боле жить. Уедем. Мы и остальные, не принявшие крещение, кто захочет.

          Лейф насмешливо фыркнул:

          — Куда ты подашься? Тебя нигде не ждут. Вернешься в теплые объятия Олафа? Он будет рад: конунг болтал, ты славная шлюшка…

          Норд легко проглотил оскорбление — теперь-то Олафу ничего не оставалось, только желчью плеваться, а Норду от того ни холодно ни жарко. А вот Торвальд… еще и губы Лейфу разбил. Норд лишь оценил выдержку норманна: для викинга не ударить в ответ задача непосильная. А этот держится, молодец прям.

          — Нет. Не в Норвегию. И не в Англию, и не к датчанам. Там нас и впрямь не ждут. Но… сейчас ты расскажешь нам о западных землях. И отдашь свой корабль.

          У Лейфа смешно выпучились глаза, по скулам и шее пошли красные пятна:

          — Ты…

          — Я. Я не стану отнимать у тебя власть, к которой ты так тянешься, и прошу за это совсем не большую плату.

__________

* Хуггин — один из воронов Одина, «думающий».

========== Глава 33 ==========

        Только доля моя иная.

Напиток разлуки, стихов и молитв.

Вечный путь в отдаленье от стаи,

Поиск истины в горечи битв.

У бродяги нет дома, небо — приют.

О нем вспоминают, только не ждут.

(песня бродяги)

          — Ну что, капитан Торвальд, будет ли наше плавание удачным? — спросил Норд, глядя, как отдаляется берег, который совсем недавно он звал домом. Только, видать, нет у него права родину искать: кто рожден без крова — бродягой и умрет.

          — Я надеюсь, что будет.

          — Как-то не весело ты это говоришь, — с игривой подначкой Норд шлепнул викинга по плечу. Правда за шутливой бравадой прятался страх: вдруг сердится, хоть и молчит? Может, эта капля станет последней в чаше, и земля под ногами таки содрогнется*? Ужасно больно… и глупо. Вытянув из Лейфа все о новой земле и получив обещание отдать корабль, они окунулись в подготовку к отплытию, которое иначе как побегом и назвать-то нельзя было.