Северянин (СИ)

— Да погоди ты. Домой — всегда успеешь. А ты вот где-нибудь кроме дома-то была? — заметив, что разводить сырость девочка передумала, Тормод продолжил: — Ничего-то ты не видела, ничего не знаешь! А я тебе столько интересного показать могу! Ты белку-то хоть видела, малышка я-хочу-домой?

— Видела! — обиженно крикнула Ингеборга. — Видела-видела. Папа маме на шапку много приносил.

— А… на шапку… Тогда ничего ты не видела. Белка — на нее, на живую смотреть надо. Она куда интереснее твоего Месяца будет, когда скачет по веткам.

— Ты откуда про Месяца знаешь?

— А я много чего знаю. Но, если будешь капризничать, тебе не расскажу.

— Расскажи, расскажи!

— Потом. Может быть. А сейчас ешь.

 Ингеборга кивнула и снова вгрызлась в сыр. Тормод усмехнулся: дитя. Скора на слезы, но и улыбка — частый гость на остреньком лице.

 Когда Ингеборга наелась, жизнь Тормода резко стала веселее. Потому как смотреть белку, искать ягоды и учить Тормода охотиться «как папа», девочка пыталась одновременно. Как результат, к заходу солнца Тормод еле ноги волочил. Ингеборга попыталась продолжить осмотр интересностей в лесу и по темноте, но Тормод сделал страшное лицо и сообщил, что пора спать.

— А где?

— Что?

— Спать где будем?

— Да тут и будем.

— В лесу?

— Ну, да. А что не так? — не понял Тормод.

— Тут же кровати нет!

 Тормод устало поморщился и потер затылок.

— Весь лес — волшебное ложе для того, кто чувствует его.

— Чувствует?

— Ага. Для настоящих охотников. Ты же дочь великого охотника? — заговорщицки подмигнул Тормод.

— Да, — с сомнением ответила Ингеборга.

— Значит, и тебя лес примет. Ложись давай.

 Ингеборга настороженно опустилась на листву и, очаровательно пристроив щеку на сложенных ладошках, закрыла глаза. Тормод слабо улыбнулся. Что делать с похищенным у родителей сокровищем он так и не придумал. Но ни убивать, ни возвращать не хотелось.

 Тормод и сам уже начал засыпать, когда услышал шорох и почувствовал, как маленькое тельце прижимается к его боку.

— Ты чего? — шепотом спросил он.

— Холодно, — Тормод кивнул и обнял девочку за плечи. Но мерзнуть Ингеборга не перестала, а через некоторое время еще и дрожать начала. Тормод сердито подумал, что так она заболеет. Пришлось вставать и разводить костер, с трудом нашарив в темноте сухие ветки.

— Спасибо, — выдохнула Ингеборга, придвигаясь к огню.

— Так, все. Теперь точно спать.

 Девчушка зевнула и, вцепившись в рукав Тормода, уснула. Тормод растерянно погладил ее по голове и сам прикрыл глаза.

 Ближе к утру, когда первые лучи солнца слегка поджелтили небо, Тормода разбудили тихие шорохи. Сначала он подумал, что какой-то зверь пробежал слишком близко, но, прислушавшись, насторожился. Звуки шли сразу со всех сторон, будто их окружали. И тут Тормода прошиб холодный пот: среди ночи он не сообразил, что костер — просто замечательный сигнал. И теперь их выследили.

 Стараясь не совершать резких движений, Тормод нащупал рукоять меча и беззвучно простился с сестрой. Что ж, он получил, что хотел — у него есть шанс скрестить клинки с Вигликом.

* * *

 Норд внимательно рассматривал человека, которого Торкель представил как своего хорошего друга. Это был невероятно маленький в сравнении с большинством местных жителей мужчина. Ростом он был чуть повыше Норда, но казался странно хрупким, сухим. Еще не вернувший форму после отравления Норд казался рядом с ним могучим гигантом. Волосы Бранда смешно торчали во все стороны, будто на голове у него лежал пучок соломы. Глаза были какими-то блеклыми, холодными как у рыбы.

— Ну так что? — спросил Торкель у Бранда, хлопая того по плечу. — Приютишь?

— Ну, не бросать ж его на улице, — усмехнулся тот. — Тем более, говоришь, что человек хороший.

— Еще какой хороший! — закивал датчанин. — Умный парень. Он, если что, и сподмочь сумеет.

— Это-то замечательно, только я сейчас в свои северные владения собираюсь. Просто чудо, что вы меня застали. Но, коли желаете, можно со мной ехать. Молодец-то твой, небось, Норвегии и не видел. Вот и поглядит заодно.

 Торкель бросил на Норда вопросительный взгляд, и тот едва приметно кивнул.

— Отчего не поехать. Токмо он не один, с ним еще молодчик есть.

— Кто таков? — напрягшись, спросил Бранд.

— О… это Торвальд. Торвальд Эриксон, сынок Эрика рыжего.

— Такой же буйный? — загоготал Бранд. — Сберегите боги с таким связаться!

— Да нет. На удивление спокойный. Даже странно бывает. Юнец еще совсем, только-только семнадцатая весна минула, а ужо как настоящий воин ведет себя. Токмо за этого, — Торкель кивнул на Норда, — переживает всегда очень.

— Ну, раз спокойный, возьму. Пускай отдыхают сегодня, а завтра с утречка двинемся.

* Норны — древние, могущественные богини судьбы, имена их: Урд («Судьба»), Верданди («Становление») и Скульд («Долг»). Они пряли нити человеческих судеб и в урочный час обрывали их.

========== Глава 11 ==========