Северянка

– Болезнь Властимира нельзя излечить. Болеет не его тело, а душа. Только он сам сможет себе помочь. Молодец загнал себя в угол, но ему по силам оттуда выйти, стоит лишь захотеть.

– Я могу снова просить огонь о помощи, как раньше?

– Нет. И сегодня я забираю обратно твоих верных друзей, – Зоря бросила взгляд на собак. – Грядут большие перемены в твоей жизни. Они будут болезненными, но ты ничего не сможет предупредить или изменить. Так надо. Незачем тратить свой дар, пытаясь исправить неизбежное – можешь навредить себе.

– Но ведь тогда я не смогу лечить людей, – Рагнеда не понимала о чем говорит Зорька.

– Зачем помогать тем, кому скоро это не понадобится?

– Что?

– Все умирают в свое время. Твой дар я не могу отнять, но вполне могу обратить в спять до лучших времен. Когда он действительно станет нужен, он проснется.

– Что за перемены в моей жизни? – не успокаивалась княжна.

– Скоро все сама поймешь. Хорты пойдут со мной – я не могу позволить им погибнуть напрасно. И они тоже вернутся к тебе в свое время.

По псам было видно, что им не нравится вид Зорьки – они на нее не рычали, не кидались, но посматривали очень недовольно. Именно это божество и было истинным хозяином собак. Зоря поняла питомцев и стала принимать свой настоящий облик. Тело ее стало покрываться черными каменными пластинами, глаза засветились голубым, голос стал булькающим, волосы свернулись в чалму на голове, черные одежды возникали из воздуха. Зорька оказалась… мужчиной. Псы радостно завиляли хвостами, заскулили.

– Я не хотел пугать тебя, – обратился он к Рагнеде на том языке, на котором она обычно читала заговоры и заклинания. – Еще увидимся.

Княжна не была испугана, но изумлена переменой внешности. А звук речи шел из груди духа. Из прожилок меж пластинами на теле исходил такой же голубой свет, как из глаз. Псы приняли такой же вид, как и их владелец. Они прыгнули к нему и все трое исчезли во вспыхнувшем синем пламени. Теперь на кострище тлели, потрескивая, угольки, а прядь волос так и лежала нетронутой.

Странно было стоять одной, без Севера и Трезора. Они стали важной частью ее жизни –почти везде и всегда были рядом. А теперь будто частички себя нехватало. Надо теперь привыкать жить без них… Кому еще так доверять можно, как им? Кто еще так понимать будет, как они?

Рагнеда хотела поскорее уйти домой, но угольки снова разгорелись так резко, что княжна испугалась. Один из языков пламени схватил девушку за запястье и подтянул к кострищу. Перед ней из огня возник красивый молодой человек: темные волосы едва спадали на плечи, синие глаза излучали мягкий свет; лицо, подернутое щетиной, украшал шрам по левой скулой, смуглая загорелая кожа… Какой он был сильный, на руках хорошо просматривался рельеф мышц. Молодец держал Рагнеду за запястье, а другой рукой касался ее щеки.

– Кто ты? – спросила княжна, взяв себя в руки – а то совсем растаяла. – Как тебя зовут?

– Когда-нибудь узаешь.

– Ты не из славян. Откуда родом?

– Я – перс. Сын царя Дастана.

Тут его глаза засветились голубым светом и парень стал исчезать:

– Увидимся, ильдарья.

(Ильдарья на персидском языке означает «княжна»).

Он рассыпался на искры и растворился в воздухе.

– Увидимся, – усмехнулась княжна. – Я в такую даль не собираюсь. Персия? Это где вообще?

Выйдя из леса, Рагнеда наткнулась на Вольгу.

– Ты что здесь делаешь? – спросила она.

– Я у тебя то же самое узнать хотел. Увидел как ты в лес пошла, вот и отправился следом – мало ли чего, – Вольга обнял невесту и оба пошли в селение. – А псов где потеряла? Ты ведь с ними пошла.

– Их забрал тот, кто и подарил.

Рагнеда размышляла о словах огненного духа: что за большие перемены грядут? И почему дар обращен в спять? Тут Рагнеду осенило – это, наверное, о ее замужестве речь. А болезненными эти перемены будут потому, что придется из воина превращаться в заботливую домовитую жену и мать оравы детишек. Что ж, раз этого не избежать, быть по сему. Надо принимать то, что есть, раз нельзя изменить. Ждана говорила плыть по течению.

– Вольга, ты… еще не передумал на мне… жениться? – робко спросила она.

– Нет. Только, видно, не дождусь когда ты согласишься, – усмехнулся молодец.

– Я серьезно, – надулась Рагнеда.

Вольга остановился и внимательно посмотрел княжне в глаза. Он ее еще не понял:

– Думаешь, мне ждать тебя не стоит? Или ты другого выбрала?

– Кроме тебя меня никто не вынесет. Но научиться готовить я обещаю.

– Это значит «да»? – Вольга боялся поверить.

– Ага, – Рагнеда улыбнулась и обняла жениха.

Ей было с ним так спокойно и легко, что, казалось, лучшего уже и не пожелаешь. С другой стороны, княжна сама себе удивлялась – как это она так легко согласилась на бабью жизнь?

Весть о свадьбе в момент облетела все селение. На Вольгу сыпались поздравления за настойчивость, терпение, целеустремленность. Влас ничего не говорил сестре, хотя он был уверен что решение Рагнеды так поспешно выйти замуж не самое лучшее.

– Теперь и ты от себя бежишь, – сказал он как-то вечером, сидя с ней в беседке.

– Я не бегу. Просто мне уже пора определиться. И помешать моему решению я никому не дам.