Северная буря

Дракон, откуда бы он ни явился, уселся в самой широкой части пляжа, где имелся песок, не тревожимый приливами. Тварь высилась, крепко расставив четыре мощных когтистых лапы, и описывала кольца кончиком толстого могучего хвоста, складывая невероятных размером крылья. Гребень из толстых чешуи, сбегавший по хребту до конца хвоста, полыхал на ярком солнце, как пламя, и завершался тяжелым и высоким острием на хвосте. Чешуи, перекрывающие одна другую на спине и на бедрах, были темно-красными, точно кровавое сердце непокорного пламени, и яснее ясного, что такую ничем не пробить. Ниже по бокам цвет шкуры переходил в рыжий, отливавший золотом, а чешуи мало-помалу уменьшались. Когда это создание передвигалось, гибкие складки кожи между конечностями и туловищем где растягивались, где собирались и между задними лапами и брюхом казались бледными, точно край неба на рассвете.

Тварь повернула огромную голову, чтобы взглянуть на триремы, покинувшие пляж, и принялась лупить хвостом, тяжелый шип прорыл в песке глубокую борозду. Все четыре судна спешили что есть духу в открытые воды, лопатки весел взбивали из морской воды буйную пену. «Кусачий Краб», самое легкое из судов, опередил прочие на полдлины. Дракон опустил рыло в сторону моря, наружу высунулся тонкий раздвоенный язык и заколыхался, не касаясь, впрочем, отбегающих и набегающих волн. Голову дракона окружал смертоносный ворот из шипов, такой кому угодно помешал бы схватить тварь за шею. Широкие малиновые чешуи покрывали широкую плосконосую морду, складки под нижней челюстью были светлей и мягче. Длинную гибкую шею спереди защищали чешуи: алые и удлиненные.

Несколько мгновений спустя чудовище отвернулось от воды и стало обозревать пляж, не спеша и внимательно. Глаза твари блестели, как жидкие рубины, озаренные изнутри искрой злобного разума. Они взглянули на разрушенный частокол и гневно полыхнули. Дракон приоткрыл медные губы и обнажив ряд длинных остроконечных чисто-белых зубов, зарычал. Открыл рот шире и зашипел. Низко и угрожающе. Алый язык то выскакивал, то убирался в пасть.

Внезапно тварь с невиданной силой прыгнула, оттолкнувшись задними лапами, и пересекла пляж, ей даже не потребовались крылья. Она приземлилась за кольями ограды и принялась топтать лапищами погребальный костер. Мотая головой и хвостом из стороны в сторону, тварь рассеяла огонь и, горестно и низко рыча, загасила, щелкая пастью, каждый из огоньков. Один миг, и пламени не стало, остались лишь пепел и зола, темные и холодные. Дракон фыркнул, и мелкая черная пыль развеялась в воздухе.

Тут взгляд Кейды привлекло новое движение. Все в отчаянном страхе бежали с пляжа. Двум бойцам, уносившим бесчувственного Наэйра, удалось достичь скопления молодых пальм, стоящего в некотором отдалении от кромки редкого леса. Пока дракон был занят и стоял к ним спиной, воины ухватились за возможность укрыться лучше. И бежали, неловко неся меж собой Наэйра.

Голова твари разверзлась. Тварь во второй раз прыгнула, но теперь развернула крылья и скользнула по воздуху. Приземлилась так, что почва дрогнула, словно после толчка землетрясения вдалеке. С воем, похожим на рев лесного пожара, дракон смахнул пальмы одним ударом передней лапы. Стволы рухнули и раскололись в щепы. Меченосцы уронили товарища и упали на песок, скорчившись в безнадежной попытке спастись. Дракон лег брюхом на песок и склонил голову набок. Огонь в его глазах сделался ярче. Передняя лапа вытянулась вперед. Один из когтей на ней выпрямился и удлинился. Тварь ткнула бесчувственного Наэйра. Тот не шелохнулся, и она склонила могучую голову, пробежав хищным когтем вдоль кольчуги бесчувственного воина. Металлический скрежет вызвал ледяную дрожь вдоль хребта Кейды. Замерев от ужаса, вождь наблюдал, как тварь рассматривает лежащего человека, длинная шея выгнулась, жуткая морда колыхнулась сперва в одну сторону, потом в другую.

Дракон не знает, как обращаться с броней. Он вроде той юной матии, с которой ты встретился, охотясь с Сиркетом. Она прекрасно справлялась с мелкими ящерками, но не могла сообразить, что делать, когда мамаша принесла из джунглей бегунчика. Малышка кусала между ярко-рыжей и черной пластинами, пытаясь сломать ему спину, но не догадывалась пустить вход клешни, а добыча корчилась в судорогах.