Северная долина

– Я-то знаю, – еще печальнее вздохнула Сангрия, – я знатная лейда и умею держать язык за зубами! Но ведь и Жаннет не была провинциальной дурочкой! Ее явно опоили… я сама порой опасаюсь лишний раз взвару налить… А уж теперь, когда во дворце вместо знатных лейд будут крутиться безродные знахарки, боюсь, некому будет заботиться о ваших секретах… Ну если только новая фрейлина… если герцогиня позволит вам её взять.

– Мне положена… – начала было Цинтия, и тотчас себя перебила, – но я пока не буду никого принимать. Приедет дочка, посоветуюсь с ней. Лиранния у меня очень рассудительная.

– Да это так прекрасно, иметь умных детей, – польстила фрейлина, – не всем так везет! Но я еще надеюсь, что мудрые судьи разберутся и отпустят нашу Жаннет! Жаль, что у меня нет знакомых… попросить, чтоб ее не судили строго… она всего лишь слабая женщина…

– Я попрошу Вандерта, – обрадовалась лейда Цинтия найденному выходу, простодушно не догадываясь, что именно к нему ее и подталкивали так усердно.

Уходим! – Молча махнула рукой Ильда и на цыпочках отошла от двери. Герс двинулся за ней, присматривая сразу за всеми и за происходящим в гостиной. Но там, судя по звяканью посуды, собирались пить чай, устав от трудных переговоров.

– Какие они все же скользкие гадины, – задумчиво проговорила Лиатана, когда их компания свернула в проход, ведущий к центральной части дворца, – ради своих целей лгут и льстят в глаза, ничего не смущаясь!

– Потому Дарвел так спешит вычистить эту заразу, – вздохнула Ильда, – он рос в тени регента, не обращая на них внимания и не задумываясь, а когда вдруг рассмотрел – пришел сначала в ужас, а потом, как я понимаю, в нем проснулся дух герцогов Тайгердских и он разгневался. За всех предков, которые не покладая рук строили мосты, дороги и дамбы от весенних паводков, сидели над договорами, проверяя расчеты, необходимой на зиму муки и фуража, ломали голову, прикидывая кого поставить мэром, а кого генералом…

– Как бы дров не наломал, – вздохнула Шана, – гнев плохой советчик.

– Он не один, – заступилась за мужа герцогиня, – С ним белые маги и Таубен со своими наемниками. Мне Вашек шепнул… что многие наемники перешли в егеря… и это очень хорошее известие.

– Отличное, – согласился неожиданно вступивший в разговор Герс, – генерал уже заменил всех, кто служил не герцогу и долине, а местным чиновникам и купцам.

– Но купцы будут помалкивать, как и промышленники, опасаясь лишиться лицензии. – уверенно заявил Грозби – А вот чиновникам это не понравится.

– Поэтому наши мужчины и пошли их пропалывать, – подвела итог Ильда. – Ну и где этот зал?

– Почти пришли… вход вон там, – указала Лиатана на спрятанную в нише непривычно узкую дверку.

Неприметную и нечеткую, словно нарисованную небрежным художником, забывшим добавить для правдоподобия теней и ярких красок. Скорее всего у случайно заметивших ее слуг или домочадцев возникало лишь недоумение, кому понадобилось так шутить? Но никак не желанье попытаться открывать поддельную дверь.

А Лиатана уверенно приложила к едва обозначенному замку свой браслет и дверь распахнулась, однако не наружу, как двери всех залов и покоев, а внутрь.

Ильда вошла в зал вслед за сестрой, но вело ее не желание поскорее увидеть так тщательно спрятанные сокровища. Гораздо сильнее знахарка опасалась, как бы не проснулись защитные заклинания, не признав Лиату хозяйкой. Но все было спокойно и вскоре лишь Герс остался на карауле у ниши, опустив предусмотрительно занавески. Все остальные бродили по залу, рассматривая диковинки.

А посмотреть было на что.

Много лет и веков знатные гости и послы везли правителям долины подарки, стараясь выбрать самые редкие и удивительные. Ни один из них не был утерян, передарен или продан. Все хранились здесь, под охраной мощных щитов.

Центр зала занимали несколько десятков больших столов, на которых разместились сильно уменьшенные копии самых известных в мире замков, дворцов и храмов. Изготовленные с невероятной точностью, сооружения поражали разнообразием форм и стилей, украшений и цветов. При обычном осмотре копии представали словно с высоты птичьего полета, но можно было взять увеличительную лупу и рассмотреть все тонкости украшений и архитектуры. А еще при ближайшем рассмотрении открывалось волшебное качество копий: они словно оживали. Шевелились листики на деревьях, неустанно работали фонтаны, распускались на клумбах цветы и порхали над ними яркие бабочки.

С трудом оторвавшись от этого великолепия Ильда побрела вдоль стен, на которых висели гобелены и картины. Рядом стояли витрины и шкафы и взор разбегался, не в силах выбрать, на что смотреть. Волшебные картины, как и дворцы, жили своей жизнью. На них цвели сады, неутомимые волны лизали прибрежные скалы, по пенным бурунам летели белокрылые парусники и тревожно звенели колокола маяков. У самой огромной, в полстены, картины Ильда задержалась дольше всего.